|
Не Кошкина, так Мышкина – хрен редьки не слаще. Поэтому он опрокинул стопку спирта и стал ждать, какую каверзу приготовил ему улыбчивый майор. Каверза оказалась что надо. – Вот здесь, – палец майора пополз по зелено белой карте, – немцы всю зиму и весну вели строительство секретного военного объекта. Мы предполагаем, что речь идет о полевой ставке кого то из высшего немецкого командования, не исключено, что самого Гитлера! Тарас пригляделся. Аккуратно подстриженный ноготь Кошкина упирался в пустое зеленое пространство километрах в двадцати севернее Винницы. – Вот здесь проходит шоссе Винница Житомир, – объяснял между тем особист. – Здесь – железная дорога. Вот это – село Коло Михайливка. Объект, который нас интересует, находится между ними. – Знаю эти места, – неохотно сказал Тарас. – Туда немцы еще под Новый год столько сил подтянули, что комар не пролетит. На подлете собьют. – Ну, а как ты думал, Тарас Иваныч? – майор дружелюбно подмигнул. – Если там сам Адольф засел? – И что ты мне хочешь предложить, товарищ Кошкин? – без особого интереса спросил Тарас. Без особого – потому что и так догадывался, что услышит. – Побеспокоить их надо. Прорваться к самой ставке, понимаю, тебе вряд ли удастся, но потрепать охранение – вполне. А лучше всего – взорвать электростанцию, она, судя по линии электропередач, должна находиться где то тут. Быстро ударить – и отступить. Раствориться в лесах. Ясна задача? Тарас угрюмо молчал. Задача была ясна – и так же ясно было то, что она совершенно невыполнима. – На смерть посылаешь, майор, – проговорил он наконец. Кошкин удивился – или сделал вид. – О тебе, Тарас Иваныч, в здешних краях легенды рассказывают, – сказал он укоризненно. – Герой, мол, бесстрашный человек. А ты, оказывается, хочешь жить вечно? Кому другому Тарас за такое сразу бы сунул в зубы – и хорошо, если один раз. Но майор Кошкин, подлюка, был как раз из тех, кому в зубы совать себе дороже. Разве что действительно отвести к трясине… – Я то что, – сплюнул он на пол землянки. – Людей жалко. Ни за что ведь пропадут. Взгляд майора неожиданно стал жестким. – А ты постарайся, чтоб не пропали! На то ты и лучший в области партизанский командир! А если, старшина, поставленная задача вам не по плечу, всегда найдется, кем вас заменить! Старшиной Тараса не называли уже почти год. «Батька», «командир», «Иваныч», иногда «дед» – но о том, что он был старшиной, не вспоминали даже те, кто когда то прятался с ним в озерищенских подвалах. А особист Кошкин, оказывается, откуда то это знал. И осведомленность его, вкупе с издевательским переходом на «вы», Тарасу очень не понравилась. – Ладно, – миролюбиво проговорил он, вытаскивая карту из под железной руки майора. – Не гоношись, Кошкин. Я еще помозгую, как туда сподручней пробиться, может, чего путное и придумается. Широкое лицо майора немедленно расплылось в белозубой улыбке. – Вот это другое дело! Помозгуй, конечно, ты ж в этих краях царь и бог. Я, если чем смогу, тоже помогу, у меня тут – он похлопал себя по лбу – все данные авиаразведки. Рад, что не ошибся в тебе, Тарас Иваныч! Да что я, вот и товарищ нарком… товарищ Берия сразу сказал – Тарас Петренко не тот человек, который может струсить и не выполнить задания партии! – Я беспартийный, – хмыкнул Тарас. Кошкин пожал широкими плечами. – Ну и что? Хочешь, хоть завтра примем тебя в партию. Соберем коммунистов, проведем партсобрание… – Майор, – перебил его Тарас. – Я твое задание и так выполню. Ты мне только вот что объясни – на хрена это все нужно? Кошкин перестал улыбаться и лицо его мгновенно закаменело. |
