Кирилл Бенедиктов. Охота на монстра
Этногенез - 2
Блокада - 1
Глава первая
Японец
Берлин, июнь 1942 года
К полуночи пошел дождь.
Улицы, и без того темные – в Берлине экономили электричество – залил чернильный мрак. Обитатели Пренцлауерберг – художники, поэты, музыканты – ложились спать позже прочих добропорядочных горожан, поэтому кое где за реечными ставнями еще мерцали слабые желтые огоньки. Но мокрые мостовые были пусты, и никто не смотрел из окон. А если кто то и выглянул бы на минутку, то все равно ничего не увидел за темно серой завесой дождя.
На углу трехэтажного фахверкового дома грохотала старинная водосточная труба. Поток, вырывавшийся из ее жестяного горла, разбивался о тяжелые ботинки человека, чья массивная фигура в длинном черном плаще словно вырастала из стены дома. Брюки человека были мокры до колен, но он не обращал на это внимания. Он стоял совершенно неподвижно, ни на мгновение не отрывая взгляд от щедро поливаемой дождем безлюдной улицы.
Звука шагов он не услышал – слишком громко гремела жесть водостока. Впереди, за толстыми, как жгуты, струнами ливня темнота вдруг сгустилась еще больше, и бесформенная черная тень бесшумно поплыла к нему над мокрой мостовой.
Человек ощутил беспокойство. Не страх – организация, в которой он служил, сама была олицетворением ужаса – но словно бы покалывание в кончиках пальцев, предупреждавшее о скрытой опасности. Тень, приближавшаяся к нему, скользила над лужами, как привидение в фильмах Фридриха Мурнау. Человек любил фильмы о вампирах и привидениях, хотя никому в этом не признавался. В редко выдававшиеся свободные вечера он ходил в кино на старые немые картины, и там, в темном, полупустом зале, иногда чувствовал такой же щекочущий нервы холодок. Вот только этот призрак был не киношным, сделанным из папье маше и тряпок, а настоящим.
Он усилием воли подавил нарастающую тревогу и, отлепившись от фахверковой стены, шагнул навстречу черной тени.
– Господин Юкио Сато?
Плывшая к нему тень остановилась, тут же потеряв всю свою таинственность. Под дождем стоял невысокий, сутуловатый старик в странном черном одеянии и войлочных туфлях. У старика было сморщенное круглое лицо, напоминавшее печеное яблоко, редкие седые волосы, налипшие на мокрый лоб, узкие азиатские глаза и длинные негустые усы. В руках он держал длинную деревянную палку, изукрашенную затейливым орнаментом.
Все это человек, заступивший старику дорогу, рассмотрел и запомнил за считанные секунды – он был профессионалом. Прежде, чем азиат открыл рот, чтобы ответить, человек определил его рост (сто шестьдесят сантиметров), вес (пятьдесят килограммов) и расовую принадлежность (японец). Все сходилось с описанием, полученным им накануне. Все, кроме…
При старике не было никакого багажа. Ни чемодана, ни сумки, ни даже мешка за спиной (допускался и такой вариант). Между тем, в ориентировке четко указывалось – Юкио Сато, садовник японского посольства – курьер, имеющий при себе некий ценный груз.
Старик смотрел на человека хитро прищуренными азиатскими глазами. По лицу его стекали крупные капли дождя.
– Звините, позаруста, – произнес он, нещадно коверкая слова. – Моя не понимать по немецки. Совсем ничего не понимать.
– Господин Юкио Сато, – повторил человек в плаще. – Я криминалькомиссар гестапо Шефер. Мне хорошо известно, что вы прекрасно говорите по немецки. Позвольте ваши документы.
Печеное яблоко сморщилось еще больше. Узкие плечи старика поникли под бесформенной черной курткой.
– Моя не понимать, – жалобно повторил старик. Потом забормотал что то на языке, которого Франц Шефер не знал. К тому, что курьер начнет валять дурака, офицер тайной полиции был готов. Он положил руку на расстегнутую кобуру и произнес лязгающим голосом:
– Документы!
Старик вздрогнул и сунул руку за отворот своего странного одеяния.
|
