-  Прроклятье! Я искал брата, а нашел деревенского дурака! - рявкнул полукровка. В его голосе мелькнули рычащие нотки или только почудилось?

    Аэшур ужом скользнул к мишени, легко увертываясь от метнувшихся к вороту рук, и, рывком выдернув нож, всадил себе в ладонь.

    -  Идиот! - Вилль осекся, зачарованно глядя в центр ладони с растопыренными пальцами. На пол падали капли, алые, с ртутным отливом, края сквозной раны стягивались по волокнам, нехотя.

    -  Намного медленней, чем у тебя, братишка, - тяжело выдохнул Аэшур. - Испытаешь меня Тай-Кхаэ' лисс?

    * * *

    Эльф дернул ушами, совсем как зверушка, стряхивая сброшенный на голову снег. Вскочил на ноги, вытянув шею, подозрительно разглядывая крышу. Ишицу успела зажмуриться, оставив узенькие любопытные щели, и он увидел только рыжую кошку с красными глазами. Снежной собаке была неинтересна безчувственная полунежить-полужить, и они с Мурчаной уже давно наблюдали за эльфом, лежа бок о бок на крыше пивоварни.

    Ушастик провел рукой в пустоте, на полпяди не дотянувшись до бесформенного с виду сугроба, и скользнул обратно на поленницу, прижав к боку двух взъерошенных ворон.

    Глупышка, и зачем пьет эту гадость? Кашляет, сплевывая после каждого глотка, и снова давится. Его чувства, прежде четкие, окончательно перепутались. Было много и вкусно. Недоверчивая радость, щедро присыпанная подозрением; разочарование в ком-то близком… Пожалуй, разочарований было два: большое, почти негодующее, и маленькое, понятливое и немножко стыдливое. Надежда, что третье не станет больше первого. А теперь… Кажется, она когда-то называла это кашей?

    Водка? Из горла? Хорошо, что не теплая. Вилль представил себе лицо Темара, заставшего бывшего капитана с ополовиненной бутылкой в руке, и хрюкнул сквозь глоток. Брызнули слезы, и жидкость, напрочь отравив нюх, ринулась туманить мозг.

    -  И на кой ляд ввязался? - невнятно спросил ворону аватар, но птица смолчала, пригревшись между его боком и своей товаркой.

    Нита, ради дочери готовая убить, соблазнить. Болот Лемиш поймал Радду за руку, когда та оживила котенка. Правда, оживила - не то слово. Некромантия - оборотная сторона целительства, и шестилетняя девочка сделала невероятное. Мурчана выросла, но однажды, запутавшись в лесах с удильными крючками, даже не мяукнула. Кошка не чувствовала боли.

    Зря Болот надеялся, что тихоня-жена позволит увезти дочь. В коростене-месяце лед коварный…

    «Я не топила, но и руки не подала», - сказала Ренита, смело глядя аватару в глаза. А ведь смогла бы. Ее мать-магичка была в числе штурмующих Академию в Ночь Алой Волны. Яблочко от яблоньки недалеко катится…

    Виллю повезло напротив. Заметив в углу за столом баночку с крысиной морилкой, он словно воочию увидел, как дрожала в сомнении рука птичницы, отчаянно защищавшей секрет Радды, и яд не просыпался в квас. Вместо этого женщина достала небесного цвета платье с глубоким вырезом, роскошное для Северинга, уложила волосы по равеннской моде и отправила дочь ночевать к Эртану. Ксандра сама к ней пришла. Радда молчала с тех пор, как вернулась в город, и женщины поняли, что ее нужно чем-то занять, например, понянчиться с лопочущей Ирой. Благо, они не слышали, как Берен утром спорил с воспитанником, требуя изолировать маленькую некромантку и предупредить население.

    Только Рените не стоило сразу же вешаться на шею, не дав вставить и слова. Будто Вилль раньше ее подводил.