Вилль тряхнул головой, отгоняя неприятные воспоминания.

    -  Так это все - просто шутка? Чучело, звание? - сообразил вдруг он. - Правильно, кому в двадцать два дадут капитана!

    -  Вовсе нет! - отозвался Темар, подкручивая лихой ус - соль пополам с перцем. - Ты ж у нас это, мор… лицо города!

    -  Это как? - не понял Вилль.

    -  А так! Кто в прошлом году за праздником следил, драк не допускал, а? Кого мы все любим, а? Кто у нас лучше всех с населением ладит, а? И потом, во всех других городах капитаны - люди, а у нас будет эльф, во как! Престиж!

    -  Э-э-э…

    -  Бе-э-э! - передразнил его Темар. - Сам подумай, городок-то у нас махонький, преступлений никаких. Это пусть в столице убивцы плодятся, а здесь что? Капусту кто покрадет, так все воруют помаленьку. Муж веселый жену промеж глаз приласкает, так та его потом в два раза хлеще сковородой по макве отблагодарит. Благодать! Чудище раз за шестнадцать лет завелось, так тут же и повывелось. Толку от нас, стражников-то липовых, никакого, да только по закону велено - есть город, должна быть и стража, и жалование государственное. Зато как праздники да ярмарка начнутся - ты перед купцами двери распахнешь, улыбнешься приветливо. Мы-то ежели с нашими харями выскалимся - все торгаши и разбегутся, а людям жить надо. Соглашайся!

    Тут Вилль не вытерпел, и совершенно не по-эльфийски оглушительно заржал. Как и все остальные стражники, Темар в прошлом был простым солдатом. После окончания войны половина Неверры лежала в руинах, и далеко не все беженцы стремились вернуться в выжженные и опустошенные деревни. Именно тогда Император Аристан издал «Указ о новейшем градостроительстве», и нежелающие обживаться в Равенне люди и нелюди хлынули осваивать окраины Империи, подальше от окропленных кровью домов. Селища превращались в поселения, со временем опоясывались крепкой стеной из заостренных кверху бревен и получали статус межрасового города-резервации. К статусу прилагались всевозможные льготы на вырубку леса для строительных нужд, безвозмездное пользование государственными речными благами (даже если эти «блага» сводились к двум карасям в урожайный год) сроком на пятнадцать лет, и прочее, прочее. Гномы открывали кузни, орки превращались из вояк-наемников в мирных жителей и ставили харчевни с комнатами «для гостей города», трактиры с дриадами-танцорками и простые пивнушки «без никто». Городская стража набиралась из бывшей солдатни - людей с весьма характерными манерами и ограниченным запасом вежливых слов, зато целым возом сочных фраз. Бородатые, покрытые шрамами рожи сверкали красными и синими носами. Да, вот уж истинное «лицо города»!

    Старый солдат расценил смех Вилля как одобрение, и потому продолжил:

    -  Так вот о чем я. Ты - эльф, и сколько тебе лет на мор… лице не написано: хоть двадцать два, хоть сто двадцать два. А теперь загибай пальцы, новобранец! Грамоту сечешь - раз! Эту… тетику (этику, подсказал Соррен) тоже того - два! Культура прет - три! Не боись! Ежели чего, так мозгами мы тебе подсобим!

    Вилль, хрюкнув, усиленно закивал. Он сидел на столе, обхватив обеими руками живот, и опрокинутый стакан сиротливо валялся рядом.

    -  Согласен, Арвиэль? - спросил губернатор.

    Тот замычал и кивнул как можно энергичнее.

    -  Вон оно как зашелся-то, от радости, верно. Вон оне, ельфы-то какие - с емоциями! - растрогано протянул одноглазый Сатьян.

    -  Ладно, согласен! - кое-как Вилль взял себя в руки и встал, хотя живот болел все равно.