«Кто я? Местная диковинка? Чужой среди своих?» Пройдут годы, потом десятилетия. Будет меняться все, кроме него самого. Умрет Берен Грайт. Вилль в тайне надеялся, что тот все же сойдется с Мартой - местной травницей - и тогда он сможет общаться с их детьми. Умрут все, кого он знает, дети, внуки, правнуки. «Привет, Вилль», - скажет чей-нибудь потомок через пару сотен лет, и будет все так же сидеть и смотреть на него прапраправнучка Берты.

    С такими невеселыми мыслями Вилль добрел, наконец, до стены. Он запрокинул голову и попытался найти среди прыгающих разноцветных огоньков знакомый Волчий Глаз. Напрасно, с Небесного Полога улыбался только дохлый скалозуб, подмигивая по очереди пуговичными глазами.

    -  Выпей со мной… Выпей… - призывно зашептал поднявшийся ветер.

    Голова у несчастного Стража закружилась, и он, не удержав равновесия, с размаху шлепнулся в сугроб. Вилль улегся поудобнее, скрестил руки на груди, и тоже подмигнул небесному скалозубу. Ему вдруг стало уютно и тепло, и неудержимо потянуло в сон. Он совсем было собрался закрыть глаза, чтобы вздремнуть часок-другой, но вместо этого распахнул их как можно шире. Оттолкнулся локтями от примятого снега и резко сел.

    -  Пресветлая Саттара! - в ужасе выдохнул парень, хватаясь руками за голову. Он вовсе не боялся замерзнуть в снегу - ему это не грозило никоим образом. В воображении нарисовалась вдруг следующая картина: утром люди выходят из своих домов и находят под забором в сугробе в сосиску пьяного новоиспеченного капитана городской стражи. Его, Арвиэля Винтерфелла, убежденного трезвенника и ярого противника всяческих попоек! А вдруг он еще при этом проснется и что-нибудь скажет?

    Вилль слышал много интересного и неведомого из уст бывшего начальника, когда, выудив его в очередной раз из какой-нибудь ямы или кустов, тащил на себе домой, а теперь рисковал оказаться на его месте. Поэтому он срочно попытался принять вертикальное положение, но сделал это слишком резко, и снова упал - уже на колени.

    -  Пресветлая, помоги! Верни мою голову!

    Но Двуликая Богиня не спешила откликнуться на мольбы, и тогда Вилль понял, что должен действовать сам. Оперся на ладони и с размаху сунул голову в сугроб, попутно ухватив губами немного снега, и в такой странной позе простоял до тех пор, пока сознание не прояснилось окончательно. Вилль поднялся и недоуменно посмотрел на выгрызенную им нору: наверное, завтра люди подумают, что кто-то рыл из города подкоп.

    -  Капитан Винтерфелл, вы ведете себя не должным образом! Я обязан вынести вам выговор! - строго сказал Вилль и тут же сам себя отчитал. Почувствовав себя намного лучше, капитан Винтерфелл улыбнулся и зашагал к воротам, лепя по пути увесистый снежок: иногда в воспитанном эльфе просыпался настоящий деревенский хулиган.

    Ворота были дубовыми, ладными, с тяжелым засовом и даже замком великолепной гномьей ковки. И Вилль теперь - обладатель второго ключа от этих ворот, а первый носил на груди Берен, градоправитель, воспитатель, да и просто самый близкий на свете человек.