Вслед за бутылкой он извлёк две рюмки на ножках и блюдце с нарезанным лимоном. Судя по некоторой пожухлости лимонов, резали их ещё с утра.

— Ну давай, Валерия — Победительница, — сказал Зноев, разлив коньяк. И опрокинул свою рюмку сразу, залпом.

Ющенко лишь чуть пригубила из своей.

— За что же мы пьём, Борис Аркадьевич? — поставив рюмку на стол, поинтересовалась она.

— Твоя взяла, Валерия! — почти улыбнулся Зноев.

— В смысле? — заинтересовалась Валерия.

— Ну, о том, что авантюра твоего любимчика Сидорова, — Ющенко в этот момент «непонимающе» и даже возмущённо повела пышными плечами, — прошла на ура, ты знаешь. Он со своей командой получил за НКНК больше семи миллиардов долларов. Представляешь? — Зноев в упор посмотрел на майор Ющенко. — Это как… как расстояние до Луны. Или… — Зноев даже махнул рукой. — В общем, что–то вроде этого… Ну, а во–вторых, сегодня отправлен в отставку вице–премьер Демьянов. Сама понимаешь, что это всё — с одного поля ягоды…

— А когда он приступает к обязанностям главы НКНК? — Майор Ющенко улыбнулась краешком губ и, взяв со стола рюмку, тоже одним глотком опрокинула её в себя.

— Отдохнёт с месяц–другой и приступит. А это ты к чему?

— Да вот, — сказала майор Ющенко, — протягивая генералу Зноеву пару листочков, скрепленных скрепкой. — Я тут краткое досье на господина Демьянова приготовила. Думаю, вскоре может пригодиться.

Генерал–майор Зноев посмотрел на свою сотрудницу с плохо скрытым восхищением:

— Молодец, Лера. Именно это я и хотел тебе сегодня поручить… Ну ты посмотри, посмотри, что там творится?! Это не дождь, не ливень. Это прямо какой–то тайфун!

Вода хлестала в окна так, будто кабинет генерал–майора Зноева медленно, но уверенно и неуклонно опускался в водную пучину.

Театр был полон, хоть лужи и блистали.

Дождь в день премьеры зарядил с самого утра, постепенно набирая обороты. А затем разразилась гроза. Лишь к шести вечера погода, наконец, опомнилась. И всё равно Нюша нервничала — как бывалый автомобилист, она знала, что после такого мощного ливня весь центр Москвы превращается в одну огромную пробку.

Но волнения оказались напрасными — на долгожданную премьеру «Театр На Чистых Прудах» был заполнен до отказа.

Она выскочила на сцену и через щель в ещё не открывшемся занавесе осмотрела зал. В ложе для особых гостей сидели и, похоже, волновались её родные. Мама с отчимом, Гоша, Нур и Катя с Петуховым, ещё вчера прилетевшие из Белоярска.

— Всё будет хорошо, — услышала она голос Иннокентия. — Ты будешь из зала смотреть?

— Нет, из–за кулис, — ответила она и оторвала взгляд от зала.

Иннокентий в костюме мастерового был хорош собой необычайно. Подведённые глаза его казались отстранёнными — похоже, Кеша уже начал входить в роль.

— Ну, с богом, — вздохнула Нюша и тыльной стороной ладони коснулась его щеки. — Уже начинаем?

Растрелли взял её руку в свою и осторожно поцеловал.

— Пока дали только первый звонок, — сказал он. — У нас есть ещё несколько минут. И вот теперь я хочу спросить тебя о том же, что и полтора года назад…

— Год и десять месяцев назад? — решила уточнить Нюша, хотя она прекрасно поняла, о чём говорит Иннокентий.

…Если честно, то она ждала этого разговора. Тогда, в Глухово, она ответила «Нет» на его предложение выйти за него замуж.