Антонина ничего не ответила Евгению. На следующий день ее ларек увез Олег, не сказав, куда переезжает его Тоня. Ни «до свидания», ни «спасибо» никто не услышал. Словно приснились они тут, вот только в пивбар, что ни день, все новые комиссии и проверяющие стали приходить. Одни штрафуют, предписаниями заваливают, работать некогда. А контролеров с каждым днем прибавляется.

«Черт! Что за наваждение! Откуда они все на мою голову? Закрою этот пивбар к едреной матери! Сил больше нет. Штрафы перевесили доходы! И надо ж так, как нарочно, все в кучу! Как передышать?» — подумал Евгений и решил навестить своего давнего приятеля. Когда-то неразлучными были. А годы и заботы, семьи и жены все же сделали свое. Реже стали видеться, потом лишь перезванивались, на встречи не хватало времени. И вот теперь, оставшись совсем один в доме, вспомнил, взгрустнул и, позвонив, что хочет прийти, отправился в гости.

Дверь открыл сам хозяин, улыбался приветливо, обнял как брата. Пригласил на кухню, где можно было курить сколько хочешь, не оглядываясь на жену и детей. Хозяйка мигом накрыла на стол и, чтобы не мешать мужчинам, вскоре ушла к детям.

— Знаешь, Леля вот-вот родить должна. Хоть бы все обошлось благополучно. В последнее время жутко не везет нам. Сплошные неприятности сыплются. И что откуда — не пойму, — развел руками Евгений. Он рассказал, поделился бедами, и Федор Афанасьевич сказал ему:

— Слушай, Жень, здесь не обходится без фискала. Кто-то хорошо осведомленный постоянно капает на тебя повсюду. Подумай, кто это может быть? Кому сие выгодно?

И вот тогда Евгений вспомнил об Антонине и Олеге. Рассказал все без утайки.

— Теперь понятны мотивы и причины. Вас хотят, грубо говоря, выпереть под задницу с того места, где торгуете. Но поверь, у этой пары арсенал воздействия на вас очень богатый и далеко не исчерпан. Знаю тебя! Их методами действовать ты не станешь, а остановить паскудников надо, и как можно скорее! Но что им противопоставить?

— Я и не знаю! — признался Евгений.

— И мне ни одна светлая мысль в голову не приходит.

— Дай позвоню в роддом! Может, я уже отец? — достает телефон Женька. — Родила? Полчаса назад? А кто? Сын?! Вот это да! И вес, и рост хорошие! Как жена? Завтра можно навестить? Ну, спасибо, дорогая! — выключил телефон. — У меня сын!

— Поздравляю! — ответил коротко Федор Афанасьевич и спросил: — Скажи, а на кого оформлен их ларек?

— По-моему, на Олега.

— Вот как? Ну что ж! Это меняет дело. Тогда и я могу к ним с проверкой заявиться. Откуда у него такие деньги? Да и не имеет права по своей должности заниматься коммерцией и тем более продажей спиртного…

Мужчины поговорили еще с полчаса. Женя, глянув на часы, заторопился домой, нужно было подготовиться к завтрашнему дню, а Федор Афанасьевич, сделав несколько звонков, лег спать успокоенный.

Евгений, придя домой, решил навести хотя бы беглый порядок. Жена собиралась в роддом наспех. И всюду на стульях, креслах и диване валялась ее одежда. Он прибирал ее в гардероб. Вот так и халат хотел повесить, но из него выпало письмо. Евгений удивился, поднял, прочел обратный адрес, и сразу пропало желание убирать дом: «Вот стерва! Рожать пошла, а с хахалем не завязала! Все еще связь держит. Ишь как его разобрало! Ты любишь ее, а где раньше был, когда она беременной осталась? Эх ты, мужчина! Бабу проверяют до беременности. Когда заделал ребенка, уже о семье заботиться надо, помогать. А ты армией прикрылся. Матери обязан был сказать. Что ж на девчонку взвесил непосильное? Интересно, ответила ему или нет? Вряд ли! Судя по письму, не похоже. Да и зачем он ей? Но почему письмо бережет? Все еще дорог этот Сергей? Но если б хотела, уехала б с ним.