15. Акулов и Волгин.

Рабочий день давно закончился, время приближалось к семи часам вечера. Они сидели в своем кабинете, вернувшись от Катышева, который провел небольшую «летучку» по итогам розыска Заварова. Начальник был недоволен:

– Мы так много знаем, что осталась мелочь: установить, где именно он отсиживается. Он и его подруга.

– Скорее всего, она действительно в руках бандитов.

– Что-то мешает мне в это поверить. Наверное, простой здравый смысл. – Катышев придавил кулаком ворох телетайпных распечаток, загромождающих его письменный стол: – Ориентировки на Заварова, на машину Шмелева, на Свету… Господа, вы не забыли, что писать бумажки должен следователь, а наша работа заключается несколько в другом?

– В течение дня мы отработали почти все связи разыскиваемого…

– Значит, проделали это недостаточно грамотно. Что еще можно сказать? Он ведь не у посторонних отсиживается и не в гостинице…

– Со знакомыми Светланы тоже встречались.

Катышев махнул рукой, давая понять, что не нуждается в разъяснениях и отговорках, а ждет положительного результата, которого пока не видно даже в отдаленной перспективе. Конструктивных идей у шефа не было. Он и сам это знал, а потому, еще несколько минут пораспекав подчиненных за нерадивость и отсутствие оперативной смекалки, махнул рукой:

– Сами все прекрасно понимаете. Дергайте меня сразу, как только появятся новости.

Когда пришли в кабинет, Волгин первым делом позвонил в барак на Заповедной, спросил своего негласного помощника.

– А он куда-то ушел, – не задумываясь, ответила женщина, которой Волгин не знал, и можно было только гадать, видела она это своими глазами или, поленившись идти звать соседа, просто придумала. – Наверное, теперь уже вечером будет. Перезвоните, не стесняйтесь. У нас тут долго не спят.

– А сейчас – еще не вечер? – усмехнулся Акулов, слышавший весь разговор. – На Заповедной другое измерение времени?

– Оно там просто остановилось. Ты не обратил на это внимание, когда мы приезжали утром?

Спустя десять минут, когда Сергей набрал тот же номер, к телефону никто не подошел.

Выпили кофе, перекурили. Говорить не хотелось. По делу обсудили все, что возможно, а посторонние темы не интересовали.

Подал голос пейджер Акулова. Андрей прочитал сообщение, вздохнул и потянулся к телефону. Нажимая кнопки, пояснил для напарника:

– Маша…

Волгин поднялся из-за стола, размял ноги. Пройдя через кабинет по диагонали, встал у окна, выходящего во внутренний двор управления. Помещение было слишком мало для того, чтобы можно было где-нибудь пристроиться, не мешая личному разговору.

– Алло, это я… Не знаю. Может, скоро и соберусь. Ты же сама понимаешь…

И фразы Андрея, и интонации, с которыми он их произносил, были знакомы до боли. В течение десяти лет, когда Волгин был женат и работал в милиции, он сам частенько говорил то же самое. Правда, его гражданская супруга была человеком сугубо штатским и, когда миновали первые месяцы совместной жизни, напрочь отказывалась понимать необходимость каждодневного «зависания» на работе после того, как смена закончилась. Ни рассказы Сергея, ни кинофильмы с книгами не помогали. «Ты уходишь на свою дурацкую службу в понедельник утром, а возвращаешься поздно вечером в пятницу, пьяный и вымотанный. В субботу отсыпаешься и смотришь телевизор, а с самого утра воскресенья начинаешь готовиться к новой неделе. Я понимаю, такое можно терпеть месяц, когда у вас действительно случилось что-то важное. Но постоянно?..» Теперь казалось странным, что их семейный союз просуществовал довольно долго и развалился не в самые трудные годы, а в тот период, когда все, казалось бы, наладилось.