– До встречи, Артур Рэйш, – со смешком отступила Смерть.

И мне почему-то показалось, что в это момент она торжествующе улыбается.

А затем ощущение чужого присутствия окончательно исчезло, удавка на моем горле резанула кожу чуть глубже, а из-под нее, словно голодная змея, выползла тоненькая черная струйка. Слабая, неуверенная, но все же истинно моя.

Бомм! – в третий раз гулко содрогнулось мое сердце, извещая об окончании отпущенного Смертью срока.

– Тьма… тебе жертвую! – крикнул я буквально за миг до того, как приготовившиеся к прыжку гули снова ожили.

Пляшущие перед моим лицом черные язычки вспыхнули, в мгновение ока превратившись в густое, пышущее мертвенным холодом пламя. Удавку на моем горле с силой дернуло, щедро брызнувшая из-под нее кровь окропила загородившее полмира пламя, и в тот же миг весь мир вокруг меня заволокла густая черная пелена.

Я успел только увидеть, как прямо на меня несется раззявившая пасть мертвая тварь, следом за которой в едином порыве ринулись остальные гули. Невольно зажмурился, непроизвольно напрягся, одновременно сжав кулаки. А потом с тоской подумал:

«Секиру» бы мою сюда»…

И сперва даже не поверил, когда в правую ладонь что-то требовательно, толкнулось.

Изумленно распахнув глаза, я растерянно уставился на закрывшую меня с ног до головы черную пленку, за которой, как за надежным щитом, ярились и бесновались гули. Затем шевельнул рукой, с трудом скосив глаза и растерянно их округлив, обнаружив, что перед моим лицом покачивается подозрительно знакомое лезвие. На пробу им взмахнул, насколько позволяли путы. И тихо, недобро рассмеялся, обнаружив, что кисть теперь совершенно свободна.

Наскоро избавившись от дурацкого заклинания, я отступил от стены, едва не уткнувшись носом в отделившую меня от гулей неодолимую преграду – ожившая Тьма трепетала, дрожала и переливалась, как жидкое облако, слегка прогибаясь всякий раз, когда снаружи в нее врезалось очередное тело.

При этом она была здесь, со мной. Она сочилась из глубоких порезов, но не падала на землю, а собиралась и сама по себе сплеталась в невиданный доселе щит. Плотная, густая, слегка напуганная тем, что между нами происходило. Но по-прежнему мягкая, прохладная и удивительно верная, особенно после того, как я впервые ее накормил.

Секира в моей руке тоже оказалась создана из того же удивительного материала. Матово-черная, удивительно легкая, она не потеряла ни свойственного прежней «секире» изящества, ни невероятной остроты. Но, что самое важное, теперь у нее появилось настоящее древко. Именно такое, какое мне было нужно – тонкое, твердое, выточенное Тьмой именно под мою руку, оно легло в ладонь так, словно так и было задумано.

– Спасибо тебе, Смерть, за подсказку, – задумчиво проговорил я, глянув на израненное запястье и обнаружив, что от перстня к нему протянулись такие же черные язычки, обвив наподобие повязки и надежно закрыв глубокие раны. – Я понял теперь: во всех нас изначально есть свой свет и своя тьма. И каждый сам волен выбрать, к кому из них обратиться.

Тьма, словно услышав, благосклонно мурлыкнула, а затем выгнулась навстречу, обхватывая меня со всех сторон и заключая к крепкие объятия. Но на этот раз я не только не отшатнулся, но ещё и подался вперед. А когда прошел через нее насквозь и обнаружил, что поверх окровавленной одежды лег такой же прочный, черный как ночь доспех, то недобро улыбнулся испуганно отшатнувшимся гулям и крутанул в руках новую секиру.

– До скорой встречи, Лойд. Я уже иду.

Глава 13

Когда я перевел дух и опустил маслянисто блестящее лезвие, в Нире царила мертвая тишина. Правда, сейчас она была спокойной, я бы даже сказал – умиротворенной, а начавшийся недавно снегопад белым одеялом накрыл остывающие трупы, которых теперь на улице хватало.