|
Трясущийся от страха парень напомнил Звереву о многих, многих ему подобных негодяях и мерзавцах, готовых на любое предательство, на любую низость. Может быть, он был слишком суров к этому студенту, очень молодому человеку, который еще не знал жизни, не имел опыта; может быть, с годами парень изменится к лучшему? Но Степан отогнал ненужные сомнения, твердо зная — если и изменится этот дрожащий грузный здоровенный парнище, то только к худшему. Вон как бегают его черные маленькие глаза, как трясутся полные щеки, неспроста он так перепугался, когда Степан намекнул о воровстве. В зимнем ночном лесу, посреди вековых деревьев, за много-много километров до человеческого жилья, стояли эти двое напротив друг друга, и только ветер пронзительно выл в верхушках деревьев, неся с собой оттепель и сырость.
— Ты все понял? — внушительно спросил разведчик у студента. — Ни слова никому, а если что сам услышишь или узнаешь, — мне расскажешь. Про цель экспедиции, про задание руководства Зверев не стал ничего говорить. Этот сучонок и так будет делать все, что потребуется Степану. А Вахлаков, слегка оправившись от испуга, тихонько рассказал: — Товарищ Зверев, а когда вы дежурили, Юра Славек того… переспал с Любой Дубининой. Я сам слышал! Прямо залез к ней в мешок, пока все спали, и это… — Спасибо за информацию, — мрачно произнес Зверев, подивившись в душе легкости, с которой Вахлаков “повелся”. Впрочем, иного и ждать не приходилось. А информация может оказаться полезной в будущем, чтобы получить какие-нибудь сведения от парочки любовников. Ну, Люба, а ведь такой казалась недотрогой, такой пугливой, как газель… Вот единственная вещь, которую трудно разгадать — сердце женщины. Степан и сам не отказался бы переспать с красивой и нежной Любой, но как-то все дико получилось, среди товарищей, в не очень-то чистом спальном мешке… Степан хмыкнул и пошагал к костру, не дожидаясь Вахлакова, который несмело побрел следом, поминутно запинаясь, словно у него отказали ноги. У костра Степан молча сел, как изваяние, положив рядом ружье, и с каменным лицом принялся выслушивать Вахлакова, поливавшего грязью своих друзей-товарищей, припомнившего все, что было и чего не было. Особенно Олег нажимал на сведения о Юре Славеке, который занимался фарцовкой и другой криминальной деятельностью, то есть был настоящим уголовным преступником, которого следовало немедленно отправить в лагерь, где ему самое место. Вахлаков брызгал слюной, размахивал руками, визгливо повествуя о прегрешениях своих однокашников, а Степан внимательно слушал, запоминал, время от времени лениво уточнял и переспрашивал, так что время дежурства протекло незаметно. Через полтора часа пора было будить смену и укладываться на боковую, чтобы поспать до утра, отдохнуть и набраться новых сил перед дальним переходом.
Степан размышлял, как лучше поступить. Наступала очередь дежурства Дятлова и Вахлакова, который весь извивался от угодливости и страха: — Не сомневайтесь, товарищ Зверев, я отлично отдежурю, я совсем не хочу спать! Степан стоял у входа в палатку, думал. И тут раздался страшный свист, от которого мгновенно заложило уши; свист был таким пронзительным и сильным, что Степан присел, а Вахлаков нелепо завалился набок, как большая кукла. Все вокруг осветилось небывало яркой вспышкой, которая резала глаза, ослепляла; в палатке раздались недоуменные испуганные возгласы, потом показалась всклокоченная голова Дятлова. Едва одевшись, он выскочил на снег и заметался, как пойманное насекомое. Вслед за ним выбежал Юра Славек, потом Феликс Коротич и Женя Меерзон. Выскочили Толик Углов, Рая, Руслан Семихатко, последней появилась Люба. Ребята никак не могли понять, что происходит: — Глядите, ребята! — закричал Егор, указывая на небо. В небесной вышине летел огненный шар, от которого разливалось то самое необыкновенное сияние, ослепительный свет. |
