Она закуталась в свое манто, подняла воротник и, свернувшись калачиком, закрыла глаза.

Она не заметила, как заснула, и была крайне удивлена, когда мотор заглох и они остановились возле дома на Манчестер-сквер.

– Я проспала всю дорогу.

– Верно, – согласился он, обходя машину, чтобы открыть для Пруденс дверцу. – И тихонько похрапывала.

– Я не храплю, – возразила Пруденс, выходя из машины.

– Ты уверена?

– Знаешь, Гидеон, твоя манера разговаривать в агрессивном тоне раздражает. Возможно, в суде она приемлема, но никак не в светской беседе.

Пруденс сняла автомобильные очки и швырнула их на сиденье, с которого только что встала.

Гидеон сдвинул очки на лоб, почти под козырек автошлема.

– А тебе не приходило в голову, что меня шокируют твои вопросы сугубо личного характера?

– Я только выполняла свою работу, – заявила Пруденс, отрешенно покачав головой. – Думаю, снова дает себя знать наша взаимная антипатия.

– Похоже на то, – согласился он. – Мне кажется, что эти наши чувства носят циклический характер. – Он коснулся пальцем кончика ее носа и вскинул брови.

– Вполне возможно, – сказала Пруденс с неожиданной для нее самой нежностью – он снова обезоружил ее, показав другую сторону Гидеона Молверна.

– Вполне возможно, – повторила она, – но ты провоцируешь эти реакции, Гидеон. В обычной жизни я миролюбивое и уживчивое создание. Можешь спросить моих сестер.

– Пожалуй, не стану их беспокоить. Думаю, они всегда и во всем поддерживают тебя, стоят за тебя горой. Я предпочитаю сохранить воспоминание о страстной возлюбленной и буду вызывать его в памяти каждый раз, когда ты захочешь со мной повздорить. Тогда мне не захочется отвечать тебе в том же тоне.

Он наклонился и поцеловал ее в кончик носа, потом в уголок рта.

– Найди мне документы о сделках лорда Дункана с Беркли, Пруденс. Без них я ничего не смогу сделать. И приходи завтра днем в мою контору, часов после пяти. Поговорим о том, какой ты должна предстать в суде и что сделать, чтобы не оставить у присяжных неприятного впечатления.

Он махнул ей рукой и, прежде чем она успела ответить, повернулся к машине.

Она ждала, пока его автомобиль не исчез из виду, после чего поднялась по ступенькам к парадной двери.

Дженкинс открыл, как только она вложила свой ключ в замочную скважину.

– Мисс Пру! Что случилось?

Он не мог скрыть своего беспокойства.

– Это ты, Пру? – На верхней площадке лестницы показалась Честити. – Произошел несчастный случай? С тобой все в порядке?

– Нет, ничего особенного не произошло, все в порядке. Машины иногда ломаются. Мы провели ночь в гостинице в Хенли.

Она торопливо поцеловала сестру и поспешила наверх.

– Мне надо переодеться, Чес. На мне вчерашняя одежда.

– Да, – согласилась Честити. – А ты что, в ней спала?

Этот вопрос заставил Пруденс остановиться. Она медленно повернулась. Честити смотрела на нее, склонив голову набок. На губах ее трепетала легкая улыбка.

– Нет, – возразила Пруденс, – не спала. Если бы я сказала, что в гостинице есть ночные рубашки для постоялиц, оставшихся переночевать, ты бы мне поверила?

Пруденс не удержала улыбки.

– Не поверила бы, – ответила Честити. – Так ты собираешься рассказать мне?

– Конечно, – рассмеялась Пруденс. – Пойдем, поможешь мне вымыть голову. Волосы в ужасном состоянии.

Она ничего не утаила от Честити, пока сидела в гостиной и сушила перед камином волосы.