| — Соплячка, — важно покивал, признавая аргумент, я. Но смех смехом, а выходило, что в центре Сосногорска сидит высокопоставленный офицер Красной Армии. Руководит роботами, обстреливая всё, что движется. И сидит, чтоб его, две сотни лет! Бред непонятный, но иначе данные, имеющиеся у нас на руках, не складываются. — Света, надо до него добраться, — решительно заявил я, обдумав. — Жорочка, если ты обратишь внимание, этот замечательный старый коммунист и красноармеец НЕМНОЖЕЧКО пытается нас убить. Имея в своём распоряжении две кибербригады, — захлопала ресницами Света. — Ну, давай, для начала, попробуем выйти на связь, — предложил я разумный вариант. Вариант-то был разумен, а вот в разумности корреспондента через полчаса появились ОЧЕНЬ весомые сомнения. Старый пердун матерился, обзывался “лживыми империалистами”, нагло игнорируя представление, мои и светкины коды идентификаторов, переданные радиоточкой Мопса. Грозился жестоко убить, мало что не брызгал слюнями по радио. На попытки завести вменяемый диалог — вёл себя хуже андроида Феликса и даже свинот. — Свихнулся, что ли? — задумчиво констатировал я, когда ругатель и матершинник просто перестал отвечать. — За пару сотен лет — запросто. Точнее так, Жора. Он ТОЧНО ненормален. Но я пока не могу тебе сказать, какого типа отклонение. — А есть разница? — фыркнул я. — Есть, — кивнула высококлассный психолог. — В случае паранойи — недоговороспособен полностью. Психозы и социопатические фобии, от затворничества — есть варианты. — Только он, сволочь такая, диагностироваться не хочет, — покивал я на молчащий динамик, на что Светка пожала плечами. — Так, ладно, псих и псих, только дополнительная причина… — Ехать в Сталедар! — Нет, Света. Нужды наши никто не отменял. И вот плюнем мы на Сосногорск, где нам в округе доставать турели и ПРО? — Вернёмся. — А он подготовится. И учитывая его и наши ресурсы — кому хуже? — Отложим поход на год… — начала было Света, но замолчала, смотря на меня. — Можно, — ровно ответил я. — И на год, и на пять лет. Только Света, две причины. Мы, ты, я, Бейго, в конце концов, каждый день рискуем сдохнуть! Не только тут, в том же Сталедаре, а тем более в месте, куда мы поедем за турелями. Но это не аргумент, точнее не полноценный. Просто Света, каждый день… Не хочу говорить, — махнул я рукой. — И ждать ещё год — тоже не хочу. — Хорошо, Жора. Я тебя поняла, пусть так. Только вот ты говорил, что “ничего не поменялось”. Это неправда. — М? — Это не просто свихнувшиеся от ионизации роботы, Жора. Это роботы под управлением. Имеющие общую цель, координируемые! И это… — Хреново и хорошо, — отметил я. — Чем хреново — ты понимаешь, я понимаю. А чем хорошо?! — Центр, Света. У этих атакующих нас роботов, Кречетов кривокрылых и прочей пакости есть уязвимое место. — Ты уверен, что этот психованный старик один? — Скорее всего, это так. Даже если не так — многое не меняется. — Многое — нет, — задумалась Света. — Так, что ты хочешь сделать, Жора? Там не меньше сотни боевых роботов. Скорее всего — больше. И что ты придумал, очень прочный комсомолец?! — Слушай, очень стервозная ИФОР Радужная, — хмыкнул я. А план у меня был… ну, с одной стороны — чертовски авантюрным, это я и сам признавал. А с другой стороны — вполне осуществимым. Причём, осуществимым именно сейчас, когда у меня появилась химеризация ОБПК. И не только из-за точности стрельбы, гашения отдачи, хотя и это немаловажно. А из-за прочности костей и, главное — суставов рукоплечевого пояса. Потому что существенная часть плана обычного советского человека оставила бы без рук, в самом прямом смысле слова. И строилась эта часть плана на Ловчем, плюющемся нейлонобелковыми блямбами с мгновенно застывающем клеем. |
