Джез вся напряглась.

«Этот ребенок – Неукротимая Сила, – сказала она себе. – Ей уже довелось пережить и ужас, и страх. И что бы ни произошло, я должна избавить ее от новых страданий. Я обещала ей».

Как бы ей хотелось вновь обрести телепатические способности хотя бы на несколько минут, чтобы успеть еще раз успокоить ребенка. Особенно сейчас, когда Вэл и Рэйвен начали поливать мусор бензином. Стоя неподвижно, Иона наблюдала за ними своими огромными, все понимающими глазами…

Пирс чиркнул спичкой. Вспыхнули желтые и голубоватые языки пламени.

Этот огонь не был ярко‑оранжевым, как в ту ночь. Но от этого он не стал менее свирепым и страшным. Пламя быстро распространялось, и Джез, стоявшая шагах в десяти от него, уже ощущала жар. А девочка находилась еще ближе.

Но она не произнесла ни слова, не попыталась перепрыгнуть через пламя, когда оно было еще небольшим. Через несколько минут огонь разгорелся достаточно сильно, и Иона уже не смогла бы не обжечься.

«Давай же, – думала Джез, хотя и понимала, что ребенок не может ее слышать. – Давай! Сделай это, Иона! Погаси огонь».

Но Иона лишь смотрела на пламя.

Она стояла абсолютно спокойно, лишь ладони ее сжались в кулачки. Маленькая одинокая фигурка. Вокруг головы девчушки заходящее послеполуденное солнце образовало зыбкий красноватый ореол, а горячий ветер теребил ее рубашку с розовыми оборочками. Она просто глядела на огонь, но в ее взгляде не было агрессии: похоже, она и не собиралась сражаться с ним.

«Проклятье! Что‑то здесь не так», – подумала Джез, чувствуя, как ее ногти впиваются в ладони.

– Знаешь, я что‑то беспокоюсь, – тихо прозвучал голос Пирса прямо у нее за спиной. – Кое‑что мне не нравится.

Джез бросила на него короткий взгляд. Пирс обычно был немногословен, он всегда казался самым циничным из всей команды, если, разумеется, не считать Моргеда, с которым вряд ли кто‑то мог сравниться. Джез была поражена. Неужели Пирс, никогда не проявлявший жалости, оказался сейчас самым чувствительным?

– Мне не нравится этот огонь. Сверху нас, конечно, никто не увидит, но дым… слишком много дыма. Что, если кто‑нибудь из жильцов надумает сунуться сюда?

Джез чуть не ударила его.

«Нет, это не мой дом, – подумала она и ощутила, как та ее часть, что тосковала, испытывая к этим людям любовь и понимание, вдруг сникла. – Они мне чужие. Я с ними ничем не связана. И Пирс не стоит даже моей затрещины».

Джез повернулась к нему спиной и снова взглянула на Иону. Она даже пропустила мимо ушей, как Моргед приказал Пирсу заткнуться, заметив, что другим жильцам до этого и дела нет. Все ее внимание сосредоточилось сейчас на ребенке.

«Давай же, девочка!» – снова подумала она.

И тут же произнесла вслух:

– Давай, Иона! Погаси огонь. Ты можешь это! Просто сделай так, как тогда!

Она пыталась поймать взгляд девочки, но Иона смотрела на пламя. Видно было, как она напряжена, и казалось, что ее маленькое тело начинает дрожать.

– Да, давай! – резко потребовал Моргед. – Давай, покончи с этим!

Рэйвен подалась вперед, ее длинные волосы разметал порыв ветра.

– Ты помнишь, что делала той ночью? – закричала она. – Подумай!

Иона взглянула на нее и впервые с того момента, как оказалась за полосой огня, заговорила:

– Я ничего не делала!

Ее голос, прежде такой сдержанный, сейчас звучал почти истерически.