|
Вы должны извинить меня, дорогая Прунелла, за то, что мне не удалось избежать самого возникновения этой ситуации, так как я не представляю, что еще можно было сделать, чтобы разлучить их после того, как они встретились. Я совершенно уверена, что Вам удастся убедить сестру, что она могла бы достичь больших успехов в этом сезоне, если бы не предпочитала бесполезно тратить свое время на этого недостойного молодого человека». Прунелла вновь и вновь перечитывала письмо, и в душу ее закрадывалась тревога. Но любовь к сестре вооружила ее мудростью и терпением: она ни о чем не расспрашивала и ждала момента, пока Нанетт не признается ей во всем. Нанетт вынуждена была открыться старшей сестре, когда почтовый дилижанс из Лондона доставил ей огромный букет и письмо. Естественно, Нанетт была потрясена таким экстравагантным знаком внимания.
— Ты представляешь, какой длинный путь проделали эти цветы из Лондона? — воскликнула она. — Должно быть, твой поклонник очень богат, — заметила Прунелла. Тут уж Нанетт пришлось изложить сестре подробности знакомства с блестящим лондонским кавалером. —Крестная считает Паско охотником за приданым, — добавила Нанетт, — но это неправда. Он честно признался мне, что у него нет денег, и поклялся, что любил бы меня, даже если бы у меня не было ни пенса. — Но, дорогая, ты ведь на самом деле очень богата, — осторожно заметила Прунелла. — И я абсолютно уверена, что с твоей стороны было бы большой ошибкой выйти замуж за необеспеченного человека. — Он сможет тратить мои деньги, — легкомысленно ответила сестра. — Если он достойный человек, ему будет крайне неловко оказаться в подобном положении, — отрезала Прунелла. Она спокойно и рассудительно убеждала сестру до тех пор, пока не заметила, что Нанетт ничего не слышит и то смотрит сияющими глазами на огромный букет, то нежно гладит письмо, полученное из Лондона. Неделей позже в их краях объявился и сам достопочтенный Паско Лоуэс: он остановился в доме, расположенном всего в пяти милях. Вначале Прунелла была удивлена, что у него нашлись знакомые в их графстве, но затем вспомнила, что его мать является старшей дочерью покойного лорда Уинслоу. «Я просто не обратила внимания на его имя, — подумала Прунелла, — ведь леди Анна вышла замуж за лорда Лоуэстофта и носит фамилию — Лоуэс. Как глупо с моей стороны, что я сразу этого не сообразила». И Прунелла погрузилась в воспоминания. Она слышала сама, как граф, бывший близким другом ее отца, называл своего зятя очень скучным, а общение с ним — утомительным, и, видимо, поэтому лорд и леди Лоуэстофт так редко гостили в здешних краях. Наверное, это случалось, когда она была еще ребенком. Позже говорили, что лорд Лоуэстофт прикован к постели тяжелой болезнью. К тому же во время войны граф не устраивал приемов, и ее отец был единственным из соседей, постоянно его навещавшим. «Как жаль, что граф уже умер», — часто думала Прунелла с тех пор, как она узнала, что Нанетт неравнодушна к его внуку. Она была уверена, что старый граф, человек с крутым и решительным характером, никогда не позволил бы своему внуку вести себя недостойно джентльмену в любом отношении, а что же может быть хуже, чем прослыть в свете «охотником за приданым». Когда вслед за объявившим о его приходе слугой в зал вступил Паско Лоуэс, Прунелла с первого взгляда поняла, насколько трудно будет убедить Нанетт, что за его необыкновенной красотой и изысканной элегантностью скрывается пустота. Прунелла никогда не бывала в Лондоне и не имела ни малейшего представления о том, как выглядят франты, денди и щеголи, но сейчас перед ней был человек, сочетающий в себе худшие черты всех трех разновидностей. Его облик настолько поразил Прунеллу, что она на какое-то время лишилась дара речи. — Счастлив познакомиться с вами, мисс Браутон, — проговорило это живое воплощение элегантности, словно сошедшее с картинки модного журнала. |
