Лицо Таворы скривилось — она взирала на жреца с явным отвращением. — Империя навеки отринула всяческих покровителей из числа бессмертных. Именно благодаря этому мы выжили и становимся все сильнее. ЧТО ТЕБЕ ЗДЕСЬ НАДО, ЖРЕЦ?

— Кому ты сейчас служишь, женщина? — выкрикнул Маллик Рель.

— Я Адъюнкт Императрицы.

— Тогда выполняй ее приказы! Отдай нам виканов!

— Вам? А, я поняла. Ты плутуешь, приписывая себе подвиги под Ареном. Скажи мне, кто незадолго до ареста выдал приказ Кулаку Блистигу, командующему Аренской Городской Стражей, требуя от него покинуть город? Он не подчинился. Только благодаря ему Арен устоял!

Лейсин бросила: — Но разве не Блистиг арестовал Алых Клинков?

— По приказу Пормкваля. Прошу, Императрица, нам надо поговорить наедине.

Калам уловил в глазах Лейсин нечто такое, чего раньше не видел. Проблеск страха.

Но тут заговорил Корболо Дом: — Адъюнкт Тавора, отныне я Верховный Кулак. После смерти Даджека я старший из Верховных Кулаков. Более того, приняв звание и ответственность Первого Меча Империи, я занял пост, пустующий со времен безвременной гибели Дассема Альтора. Поэтому я беру на себя командование Четырнадцатой Армией.

— Тавора, — спокойно сказала Лейсин, — командование армиями не входит в обязанности Адъюнкта. Необходимость подавить восстание Семиградья двигала мной. Но теперь это в прошлом. Ты выполнила все мои приказы. Я не слепа, я вижу твою преданность. Жаль, что эта встреча стала поводом для вражды — ты продолжение моей воли, Тавора, и я не раскаиваюсь в своем выборе. Даже сейчас. Похоже, пришла пора объяснить детали моего плана. Ты должна выступить на моей стороне еще раз. В Анте. Маллик Рель, разумеется, наделен многими талантами в управлении, но некоторых ему недостает — я нуждаюсь в твоих талантах, Тавора. Ты должна дополнить джисталя. Перед тобой задача пересмотра системы управления империей. Новый Первый Меч примет командование всеми армиями. Пришло время, Тавора, отложить свой меч.

Молчание. Тавора не выказала ни малейших переживаний. — Как прикажет Императрица.

Каламу почудилось, что тело его объяли языки пламени. Пот потек ручьями; он ощутил, что и лицо и шея покрылись влагой. Он опустил голову, не сводя взора с кожаных перчаток, с неподвижно лежащих на столе рук.

— Рада слышать, — сказала Лейсин.

— Мне придется на краткое время вернуться на пристани. Сомневаюсь, что Кулак Кенеб поверит в смену командующего, если не услышит новости из моих уст.

— Необычайно преданный человек, — пробурчал Маллик Рель.

— Точно, он таков.

— А эта Напасть? — вопросил Корболо Дом. — Они вызовут неудобства? Они подчинятся моей власти?

— Не могу отвечать за них полностью, — равнодушно сказала Тавора. — Но они не отвергнут ваших предложений без зрелого размышления. Что до их воинских умений — думаю, они достаточны, по крайней мере, для использования их в качества вспомогательных войск.

— Еще что-то можете сказать?

Адъюнкт небрежно пожала плечами: — Они чужаки, Первый Меч. Дикари.

"Дикари на самых совершенных судах нашего проклятого океана. Да уж…"

А вот Корболо Дом, при всей его проницательности и хитрости, согласно кивнул.

Снова последовало молчание. Так много можно было бы сказать сейчас; Малазанская империя могла бы в эти мгновения обрести новые, более прочные основы. Молчание. Но Каламу слышался стук закрываемых дверей, грохот опущенных решеток; он видел залы и улицы, на которых гасли последние огоньки и воцарялась тьма.

Если Императрица все же решится переговорить с Адъюнктом наедине… да, если эти звуки и видения окажутся ложными…

Маллик Рель произнес: — Адъюнкт, обсудим двух виканов, ведуна и ведьму.