Очнулась я и поняла, что снега кругом нет. Другие горы. По сравнению с теми, где нас застал снег — уже совершенно непроходимые, изначально, со времен их сотворения. И я одна.

— Где Ряха?! — первое, что вырвалось у меня.

— В долине. В порядке, — прозвучал в голове голос, который я так давно не слышала.

Ага.

Я распахнула веки — глубокое сине-фиолетовое небо сверху. Бездонное. Бескрайнее. Приподняла с трудом голову — на соседней скале, как когда-то, давным-давно, в другой жизни, лежал золотой дракон и задумчиво смотрел на меня тёмными глазами.

Тугой клубок, состоящий из облегчения, досады, радости, гнева, восхищения и обиды, обиды, обиды, подкатил к горлу.

Радость я решительно уничтожила: зачем? Плавиться сейчас от счастья, чтобы потом снова загибаться от невыносимой боли в пустоте молчания?

— Ты зачем это сделал? — проорала я яростно, приподнимаясь на локте. — Знать тебя не хочу! И не надо было меня спасать!

— Это ты сделала! — громыхнул в ответ дракон. — Что ты думаешь, мы все по доброй воле туда примчались? Притянула — себя и вини.

— А зачем сюда приволок? — возмутилась я.

— Я здесь живу, — блеснул тёмными глазами дракон.

— А мне всё равно, где ты живешь! Ты мне вообще не нужен! — отрезала я, садясь.

— Зачем тогда звала так долго? — поинтересовался дракон, склоняя голову набок.

— Я тебя не звала!!! — и я верила в то, что говорила.

И, видно, столько веры было в моих словах, что дракон растерялся.

— Но я же слышал?…

От этого я взъярилась ещё больше. Значит, долбилась не в пустоту каждый вечер все эти годы?! Ненавижу!!!

— Да, я припоминаю, звала один раз, — прошипела я. — Когда меня убить хотели. Ты не пришёл.

— Ты звала, когда узнала, что тебя убить хотят, — уточнил дракон. — Тебе тогда ничего не грозило. Когда твоя жизнь по-настоящему приблизилась к краю, — мы все появились, как видишь. Не могли не появиться, даже если бы и хотели.

— Ах, какие тонкости! — прорычала я. — Если бы в Ракушке в меня попали, вы элегантно бы покружились над моим телом и разлетелись восвояси.

— В тебя не попали, — отрезал разозлившийся дракон.

— Какая досада! — ядовито подхватила я.

Золотой дракон раздражённо шевельнул крылом.

— И не подходи ко мне! — завопила я, вскакивая.

От резкого вскакивания боль сразу плеснула в виски.

Это была верхушка скалистого отрога, — место, куда меня принёс дракон, — совсем небольшая площадка, обрывавшаяся со всех сторон вниз отвесными скалами. Кругом дыбились такие же каменные копья, очень подходящие к диковатой красоте драконов, но совершенно несовместимые со слабостью людей.

Я повернулась к дракону спиной и стала смотреть вдаль, кусая губы.

Ледяной ветер, гуляющий здесь, заставил зябко съёжиться, обхватить плечи руками.

— Одна ты замёрзнешь, — услышала я. — Вы, люди, слишком хлипки.

— Не твоя печаль! — свирепо отрезала я, не оборачиваясь.

Было, и правда, очень холодно и невыносимо грустно. Ничего не хотелось, хотелось лежать у застывшего в беспамятстве Ряхи под боком и чувствовать, как на ресницы опускаются снежинки и подступает сон.

Вдруг я почувствовала теплый, пахнущий полынью ветер, который согрел мне спину и затылок.

Ничего не понимая, растерянно обернулась.