— Куда… — начал он и запнулся, словно услышав эхо собственного голоса.

Это слово он произнес всего несколько мгновений назад, когда мир был все еще реальным, прочным и знакомым.

Фрост не улыбался. Приподняв над водой иззубренное ледяное лицо, зимний человек мрачно смотрел на Оливера.

— Мы попали домой и сейчас находимся по ту сторону Завесы. Иначе было не спастись. Правда, притащив тебя сюда, я обрек нас обоих на верную смерть.

Глава 3

Бескрайнее ночное небо уходило далеко-далеко за горизонт. Ночь окутала весь мир, и казалось, будто солнце уже никогда не вернется. Слабый бриз покрывал поверхность озера легкой рябью. Вода теплая — значит, днем солнце светило, хотя ветерок был холодным. Капли скатывались по лицу Оливера, стекали с волос на шею, но у него не хватало сил поднять руку и вытереть их. Зимняя куртка, которую он надел — словно много дней тому назад, — промокла и тянула вниз. Он с трудом расстегнул молнию, избавился от куртки, сбросил в воду изорванные перчатки. Наконец, размотал мокрую змею, в которую превратился шарф, и тоже отпустил в свободное плавание.

Освободившись от тяжелой одежды, с ботинками он смирился — слишком устал, чтобы их снимать. И дрейфовал, как доска, поглядывая то по сторонам, то на Фроста. Земля выглядела противоестественно чистой. Нетронутой. Легкие, покалывая, наполнял воздух. Силы начали возвращаться.

— Что значит «по ту сторону»? — спросил Оливер.

Он снова огляделся. Увидел снежную вершину, вздымавшуюся, как ему показалось, на севере, озеро, простиравшееся далеко на восток.

Фрост не ответил. Он смотрел вверх, в ночное небо, тревожно щуря глаза. Лунный свет отражался в гранях ледяного тела. Мгновение спустя зимний человек вдруг кивнул сам себе, словно успокоившись. Оливер еще не успел восстановить способность ясно мыслить и сначала едва ли понял причину беспокойства. Но потом внезапная дрожь испуга пронзила его: в памяти всплыл огненный меч их преследователя, страшная голова сокола на человеческом теле… крылья, распростертые за спиной.

— Ты видишь его? Он… — спросил Оливер, тоже глядя вверх.

— Нет. Такие, как он, не могут пересекать границу. Ему придется искать Дверь, а Дверей не очень-то много.

Оливер кивнул, хотя почти ничего не понял. Правда, все же чуть успокоился: значит, сейчас их никто не преследует. И тут его кольнула другая мысль, поднявшая новую волну тревоги:

— Но… постой! Этот тип все еще там?! Но там же Колетт! Моя сестра! И… отец.

— Охотник их не тронет. Он не осмелится открыться обычным людям.

— Мне он открылся.

— Да. — Фрост посмотрел на Оливера. Ледяное лицо скрывала тень.

В этом единственном слове крылось столько значения, что Оливер наконец вспомнил слова зимнего человека, сказанные несколько минут назад, когда они вынырнули из воды. Фрост заявил, что обрек их обоих на гибель… Оливер вздрогнул. Ему не терпелось о многом спросить. Но мысль о возможных ответах вызвала ужас, который пополз по спине, как паук.

Он не был готов к этим ответам. Пока еще нет.

Его сердце разрывали противоречивые чувства. Конечно, прежде всего он испытывал страх. И в то же время — странную, будоражащую легкость. Все происшедшее было просто невероятным. Невозможным.

Утром у него свадьба. И Джулианна сейчас спит у себя дома — или, несмотря на поздний час, все еще хлопочет над своим платьем… Отец пригласил половину фирмы…

Этого не могло случиться в действительности.

И все же он действительно ощущал ледяные пальцы Фроста на своем горле, видел Сокольничего и чувствовал, как в крови вскипает адреналин.