— Оскорбления не делают вам чести, преосвященный, — сказал брат Михаил.

— Ты, ты, ты, — упрямо твердил архидиакон, пытаясь сосредоточить взгляд на доминиканце. — Ты всё это устроил, демон, твоя рука вела!.. Твоим старанием разверзлась бездна, ибо сказано в Писании: «Бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих; все воды Твои и волны Твои прошли надо мною»…

— Abyssus abissum invocat, — громко сказал барон де Фременкур. — Беда не приходит одна, в иносказании. Где-то я такое уже слышал однажды. О чем он, преподобный?

— Все случившееся за последний год, — тяжело сказал молчавший доселе августинец, — свершилось по воле его преподобия. Мессир де Го, вы не удосужились рассказать это даже своим верным псам, которые за вас бросятся в огонь и воду? Если чувство стыда вам знакомо доселе, возможно и спасете душу.

Братья-миряне остались непроницаемо-бесстрастны, Жанин Фаст, как непосвященная в детали расследования, ничего не поняла. Жан де Партене лишь воздел очи горе, всем видом показывая — не моё это дело, мессиры. И вмешиваться я не собираюсь.

— Но… — заикнулся Рауль. — То есть как «свершилось по воле»? Брат Михаил?

— Так и свершилось, — прохрипел Гонилон Корбейский. — Я догадался совсем недавно, уразумел, кто ввел в искушение, кто подталкивал и направлял…

— О, вы преувеличиваете, — отмахнулся доминиканец. — Никто никого, как вы изволили выразиться, не «направлял». Достаточно было подбросить вам и Сигфруа де Лангру, за которым, — отдельно замечу! — надзор никогда и не прекращался, отдельные документы, конфискованные Трибуналом многие годы назад и вы сами всё сделали. Абсолютно без постороннего участия. Моя задача — взять вас с поличным, что и произошло. Хотя, увы, слишком поздно.

— То есть, — потрясено сказал мэтр, до чьего разума наконец-то начало доходить, в центре какой именно интриги он оказался, — вы были осведомлены с самого начала? Что тех девятерых, которых… Которых убили люди де Лангра на смерть обрекли вы?

— Нет, драгоценнейший Рауль Ознар, — серьезно ответил преподобный. — Все преступления они совершили по своей свободной и неотъемлемой от сотворенного Господом человека воле. Преосвященному, комтуру де Лангру, рыцарю Одилону я не отдавал приказов.

— Однако, знали, чем это может закончится!

— Знал, — кивнул брат Михаил. — Вернее, предполагал. Отчего не предотвратил? Да потому, что бороться с явным, не имеющим ни смущения, ни замешательства злом, воплощенным в делах человека куда проще, чем с недоказанными подспудными и тайными мыслями и намерениями!

«Несоответствия, да, — отрешенно подумал Рауль. — Эти чертовы контрадикции, о которых я вспоминал утром! Как же задешево меня купили, поманив словом «тайна», подсунув якобы неразрешимую загадку! Мозаика сложилась, как и предсказывал Ирсул Бен-Йосеф! Преподобный, изучая старые протоколы по следствию Тампля, наткнулся на конфискованную хронику командорства в Бребьере, поднял дело на Сигфруа де Лангра, сопоставил со свежими донесениями и бросил приманку — попадутся или нет? Попались, разумеется… С легкостью необычайной. Оставалось подыскать человека знакомого с магическим искусством, — добро пожаловать, мэтр Ознар! — и начать следствие об откровенной чертовщине, происходящей в отдаленном северном графстве! При этом отлично зная откуда и как появилась означенная чертовщина — не полностью, конечно, не в подробностях, но все-таки зная! Прекрасно разыгранный спектакль, трагедия в духе Эсхила, Софокла и Эврипида в мистических декорациях!.