Поверенный потрепал Карлу по руке и елейно спросил:

— Вы в состоянии продолжать, дорогая?

К облегчению суперинтендента, Карла кивнула:

— Да, все в порядке. — Она впервые оглядела набившихся в помещение полицейских, повысила голос и четко проговорила: — Я не помню, что делала дальше. Понимаю, что могла сделать, но ничего не помню. Могла снять со стены молоток для отбивки мяса. Такой большой, тяжелый. Купила в хозяйственном магазине в Сохо много лет назад, когда только вышла замуж и собиралась вести хозяйство. Помню только, что в саду очутилась. Было очень холодно. Эндрю лежал на земле в полосе света из открытой кухонной двери и не шевелился. Я увидела в своей руке молоток. Присела рядом с ним, обнаружила кровь, поняла, что он мертв… ушла в дом. Не могла его затащить. Возможно, я его убила. Заперла дверь, поднялась к себе, просидела час в онемении. Потом заметила на халате грязь и кровь. Спустилась, прокрутила в стиральной машине, сунула чистые вещи в мешок для вязального кружка. Вымыла молоток, повесила на место, потому что помощница по хозяйству заметила бы его отсутствие. Сожгла фотографии.

К тому времени настало утро. Я вышла, села рядом с телом, дожидаясь Айрин. Сидела с Эндрю, не хотела оставлять его в одиночестве. Поговорила с ним, объяснила, как дурно он обошелся с нами и как был не прав. Плакала, потому что любила его и до сих пор люблю, только нельзя было с нами так поступать…

Мередит молча слушала прискорбную историю. Когда Алан закончил, они дошли до конца рощицы, от которой начиналась широкая и глубокая тракторная колея, чуть подальше тянулись голые кусты живой изгороди с решетчатыми воротами. Они оба прильнули к решетке, глядя сквозь нее на холмистые фермерские земли, уходившие в глубокую долину и взбегавшие к другому леску. На открытом месте их лица обжег ветер, гулявший по полям.

Высоко над головой кружили грачи, издавая нестройные крики. По деревенским поверьям, вспомнила Мередит, после смерти землевладельца надо обязательно отыскать наземное гнездовье грачей и сообщить им об этом. Пчелам тоже сказать, иначе они улетят. Смерть все меняет. Кладет конец старым порядкам, возвещает новые, еще никому не известные. Старый порядок в Тюдор-Лодж кончился, какой заведут Люк и Кейт?

— Меня удивляет, — сказала она, — почему Карла так долго откладывала ликвидацию Кейт. Если б попыталась раньше, скажем, сразу после того, как увидела ее на матче, это имело бы больше смысла. Должна была понять, что Кейт хочет ошеломить ее своим знакомством с Люком. А она все тянула, пока вокруг не закопошилась полиция, начав новое следствие по делу о пожаре…

— Сказать по справедливости, — ответил Алан, — по натуре она не убийца. Решение убить Кейт раньше, после матча по регби, было бы хладнокровным злодейством. Вдобавок Карла не знала, как Эндрю отреагирует на смерть дочери. Поэтому раздумывала. Полагаю, надеялась, что он все устроит, как раньше. Потом услышала, как муж окликнул девушку, подумала, что собирается ввести ее в дом, и первым делом покончила с ним.

Он зябко передернулся.

— Но после смерти Эндрю кошка выскочила из мешка, тайна его двойной жизни открылась, возникла необходимость предотвратить дальнейший ущерб. Она взяла девушку в Тюдор-Лодж, чтобы держать подальше от прессы и под своим присмотром, пока не придумает, что делать дальше. Вскоре Кейт подписала себе смертный приговор, вернее, Фредди Грин подписал за нее, объявив запрет на утверждение завещания. Эндрю был богатым человеком, на всех бы хватило, но Карла думала иначе. Увидела в действиях претендентки попытку отобрать у Люка отцовское наследство и решила, что она должна умереть. Собиралась потом объяснить, будто девушка видела, где лежало снотворное, и выпила весь пузырек. Вполне приемлемая версия, учитывая ее неуравновешенность.