|
Это была оплошность. Чуткие наши читатели немедля откликнулись лавиной посылок. Я получил их около двадцати, и в каждой — барометр. Раздал друзьям, но три на память оставил себе. Один — от старушки («Посылаю за ненадобностью, кости лучше погоду предсказывают»), другой — черная большая «кастрюля» со стрелкой — от капитана атомного ледокола — и третий от охотников — старинная вещь: дерево, окованное медью, надписи: «Великая сушь», «Великий дождь». Висят барометры рядом с биноклем как приятное напоминание о странствиях. А изменения погоды я заранее теперь чувствую и без них. Проснешься иногда утром, а подниматься с постели не хочется, голова — как мешком с мякиной ударили. Подхожу к барометрам, щелкаю каждый по стеклышку — стрелки сразу на три-четыре деленья сдвигаются. «То-то же, — говорю вслух, — я-то перемены почувствовал ранее вас». (Ох, какую правду написала мне, тогда молодому, старушка!)
«Все мы — дети природы, — пишет уфимский мой друг профессор Иван Филиппович Заянчковский. — Все: животные, растения, люди. За миллионы лет эволюции все живое выработало способности чутко реагировать на всякие измененья погоды, сулящие добро или зло. Чутье, передаваясь из поколения в поколенье, совершенствовалось, и у некоторых животных оно тоньше, чем у новейших приборов». В той или иной степени все чувствуют «дыханье» Луны и Солнца, но есть животные, для которых эта чувствительность является жизненно важной. По их поведению мы заранее можем судить об изменении погоды. (Живых барометров сейчас насчитывается более шести сотен!) Особенно зорко умеют их наблюдать моряки, пастухи, земледельцы, охотники, просто деревенские люди. Вспоминаю детство. «Кошка точит когти о пол, беспокоится — жди метели», — говорил мой отец. И действительно, утром просыпаешься от свиста снежного ветра. Кошка, свернувшись калачиком, прячет мордочку в шерсть — это к морозу. Собака валяется на снегу — к оттепели. Овцы едят торопливо и шерсть на них задубела — вскорости быть дождю. Механизма овечьего «барометра» деревенские жители, конечно, не знали. А ученый народ поясняет: шерсть гигроскопична, выявляет повышение влаги, еще незаметное человеку, — грубеет.
Каким-то образом деревенские бабы об изменении погоды знали по поведенью коров. Кое-что об этих знаниях пояснил мне пастух на Полтавщине: «Вол к дождю кверху хвост задирает и даже кладет на спину». Судя по всему, волы и коровы везде ведут себя одинаково. Во время путешествия по Америке с Борисом Стрельниковым мы смеялись, читая перепечатанную в местных газетах заметку, кажется, из Техаса о том, как фермер Джон Макадамес посрамил местную метеослужбу: «Моя корова, поднимая хвост по направлению ветра, предсказывает погоду лучше, чем наши синоптики». Журналисты немедленно поняли: есть случай над кем-нибудь посмеяться, и объявили конкурс, чьи предсказания за четыре недели окажутся более точными. Победила корова. И с каким счетом — 19:8! Может быть, журналисты и приврали маленько, но факт своего пораженья синоптики не оспорили. А сельская наша соседка, помню, безошибочно предсказывала усиленья мороза. Хитроватая бабка держала в тайне уменье предвидеть и слегка гордилась прозвищем «Лушка-колдунья». Загадочно она говорила, что ей о морозе «сопчают» куры. Уже после смерти бабки Лукерьи сноха ее рассказала: «Свекруха глядела, на какие жердочки садятся ночевать куры. Если на верхние — быть морозу». «Колдовство» оказалось простым — наверху при морозе теплее. Мы это знаем по верхней полке в купейном вагоне. В прорицаниях деревенских много и чепухи, милой поэзии. Например, «черная корова впереди стада идет — к появлению туч». |
