|
Например, «черная корова впереди стада идет — к появлению туч». Но многие предсказанья вполне серьезны. Особенно тонко всю эту механику жизни знал наш сельский охотник Самоха. «Ты чево-то рано домой?» — спрашивала языкастая баба, презиравшая деда за то, что «прохлаждается», когда другие работают. Самоха, привыкший к насмешкам, обычно отмалчивался, но мне однажды сказал: «Зайцы зарылись в снег, лежат мертвыми. Вечером будет метель». И правда, вечером завьюжило, загудело. Я вспомнил Самоху несколько лет назад, читая чьи-то стихи (пишу по памяти): «Если заяц нору покидать не хочет — в белом поле скоро вьюга захохочет».
Или вот свидетельство Владимира Клавдиевича Арсеньева в рассказе о друге своем, аборигене тайги Дерсу Узала…. Погода стояла славная. Походный барометр показывал «ясно». Но проводник беспокоился: «Посмотри, капитан, как птицы торопятся кушать. Его понимай, будет худо». К вечеру, когда птицы куда-то попрятались, Дерсу настоял: «Моя думай: тут надо ночевать». В ту ночь Арсеньев проснулся оттого, что кто-то его будил. «Снег идет», — доложили казаки его экспедиции. Охотнику и вообще человеку, постоянно соприкасающемуся с природой, особенно хорошо понятен язык всевозможных примет. Уже двадцать лет хотя бы раз в год я бываю в тайге, в становище староверов Лыковых у реки Абакан. В последние годы добираться туда стало мучительно трудно — вертолетами из-за дороговизны не пользуются ни геологи, ни гидрологи, ни лесные пожарные. Залетев к Агафье, ждешь вертолета, как на войне ждали подмогу — не слышно ли? Однажды в урочный день мы сразу, как только выпили утренний чай, стали прислушиваться. День ясный, горы открыты. А Агафья вдруг говорит: «Вертолет нынче не прилетит…» Мы засмеялись: «Ты откуда же это знаешь?» — «Знаю. Бурундук рано утром кричал…» Бурундук — милый полосатый зверек, очень похожий на белку. Для Лыковых бурундуки были исчадьем ада, поскольку почти ополовинивали урожай ржи. Но служили бурундуки робинзонам таежным и хорошую службу. В предчувствии непогоды часов за десять бурундук начинает бегать, волноваться и вскрикивать. Лыковы хорошо знали: в этот день от избушки далеко удаляться нельзя. И в этот раз бурундук не ошибся. Через час после нашего разговора горы укутались облаками, а в обед повалил тихий снег. Три дня валил, а мы изнывали: неужели придется у Агафьи зазимовать? Многие из животных предсказывают ненастье: кричат, волнуются, ищут, где бы укрыться (куланы, сайгаки), прячут в надежные места корм (сухую траву под камни подтыкают пищухи, известные под названием сеноставок). Хорошие предсказатели измененья погоды — птицы. Повадки птиц наблюдательному человеку много могут сказать. В деревне кое-что о грядущей погоде скажут воробьи и вороны. Если бойкие, драчливые и веселые воробьи вдруг стихли, сидят, вобрав голову в перья, — это верный признак ухудшенья погоды. Если зимой воробьи ни с того ни с сего начинают вдруг ремонтировать гнезда (весна еще далеко, но они таскают из курятника пух, перья) — ожидай в ближайшие дни прихода больших морозов. А вот краткосрочный прогноз. Осветите фонариком ворон, собравшихся ночевать на «любимое дерево». Если сидят как попало — погода какой была, такой и останется. А если птицы повернули головы в одну сторону и сидят как бы сгорбившись — быть ночью ветру, и дуть он будет с той стороны, куда направлены клювы птиц. Углубимся с деревенской околицы в лес. Самая многочисленная птица тут — зяблик, небольшая нарядная милая пташка, с ранней весны подающая голос. Если зяблики беспечно щебечут — радуйтесь вместе с ними. Но если услышали: зяблик монотонно «рюмит» — «Рю-пинь… Рю-пинь…» — готовьте плащ или зонтик либо поспешайте под крышу, дождь уже близок. |
