|
Молодого татя Федьку Коржака можно будет разыскать и позже, сейчас же надобно поспешать обратно на Чертолье, в прижимистый дом рыжего Елизара. Интересно, как там дьяки с Лукьяном? Дьяки… дьяки, подьячие – писцы да чиновники, крапивное семя… Что у великого князя Василия собственной канцелярии нет? Есть, поди, как и у Киприана. Интересно, где народец похлипче? Навряд ли у Киприана, тот все ж таки митрополит – лицо духовное. А вот у князя может и случится какой-нибудь нужный человечек, не может такого быть, чтоб не было, надобно только его отыскать, вычислить, а там и подсадить на крючок, с гордостью доложив рязанскому князю. И получить за то серебришка изрядно да землицу… Тьфу! Чем приходится заниматься! Однако ж ради Евдокси, ради их общей судьбы еще и не то перетерпеть можно, наступив на горло собственной песне.
Выбрав ряды с дорогим сукном и оружием, Иван стал неторопливо прохаживаться вдоль, время от времени бросая быстрые взгляды на ворота Кремля и отмахиваясь от надоедливых сбитенщиков и пирожечников. Не за пирогами пришел, и не за сбитнем, да и не за бархатом, тафтой, аксамитом, и уж даже не за мечами, кольчугами, саблями – совсем по другому делу. Так вот и прохаживался меж покупателей, иногда останавливаясь и прислушиваясь к торгу, словно бы выжидал чего-то. Вот из распахнутых ворот вынесся крытый черный возок на широких полозьях, запряженный четверкой вороных. Впереди, на быстрых конях, неслись бирючи в темно-красных кафтанах и белых, подбитых бобровым мехом епанчах. – Киприан-владыко, – взглянув на возок, перекрестился оружейник, кивнул приятелю. – Эвон, поехал куда-то. – В Данилову обитель, верно, – закивал тот. Иван проводил возок глазами, до тех пор пока тот, подняв на повороте солнечно-белую снежную пыль, совсем не скрылся из виду. С той же стороны, от бедняцких избенок Замоскворечья, через Москву-реку к Кремлю проскакал небольшой отряд всадников в тегилеях, с прицепленными к поясам саблями и копьями в руках. – Дворяне княжьи, – прокомментировали оружейники. – Что-то давненько никто не захаживал, видно поиздержались, або князь не изжаловал. Этак и дальше пойдет – в пору и разориться. – Ништо, друже, – махнул рукой подошедший суконник в длинной, крытой узорчатой тафтою шубейке. – Всяко скоро какая-нибудь война будет, вот и раскупят товарец ваш дворяне да дети боярские. – Война, говоришь? С Витовтом, что ль? – Може, и с ним, а еще слыхал – собирается князь рать послать в Заволочье да в ростовские земли. – В Заволочье? Это ж снова с Новгородом ратиться? Лучше б тогда с Витовтом, мало ль литвинов на княжью службу перебежало? Услыхав про литвинов, Раничев навострил уши. Жаль вот, разговор утих. Что ж… Пожав плечами, Иван подошел к рядку и щелкнул пальцем байдану. – Возьми, боярин. – Торговец оружейным товаром широко улыбнулся. – Не пожалеешь. Баска байданица-то! – Баска-то баска. – Взяв доспех в руки, Раничев полюбовался игрой солнечных зайчиков на плоских блестящих кольцах. – Да мне б лучше бахтерец, чай, надежнее. – А эвон, смотри! – купец быстренько подхватил на руки железную куртку из продолговатых, несколько перекрывающих друг друга пластинок, скрепленных кольцами. – Изрядный доспешец! – Да мне б чтоб пластины пошире, да потолще… да и покрасивше б! – Покрасивше? Да с пластинами широкими? – Торговец усмехнулся. – Тогда колонтарь бери, от стрел бережет знатно. Раничев лишь усмехнулся. Колонтарь – гибрид пластинчатого доспеха и кольчуги – берег вовсе не от всякой стрелы. |
