|
- А дальше? - А дальше поцелуй меня. *** Люси Грэйнджер постучалась в дверь кабинета главного хирурга и, не дожидаясь ответа, вошла. Кент О'Доннел поднял голову от бумаг, разложенных на столе. - Здравствуй, Люси. Садись. Устала? - Немного. - Она тяжело опустилась в кресло у стола. - Сегодня утром у меня был некий мистер Лоубартон. Хочешь сигарету? - Обойдя стол, он присел на ручку ее кресла и протянул ей портсигар. - Спасибо. Да, это отец Вивьен. Ее родители приехали вчера. Они меня не знают, и, разумеется, это их беспокоит. Я сама посоветовала мистеру Лоубартону поговорить с тобой. - Я это сделал, - сказал О'Доннел. - Я заверил его, что его дочь в самых надежных, самых опытных руках. Он был вполне удовлетворен. - Спасибо. - Люси неожиданно обрадовали эти слова. - Не стоит. - О'Доннел улыбнулся. - Я сказал только правду. А теперь рассказывай по порядку. Люси вкратце изложила историю болезни, предполагаемый диагноз и сказала, что ответов от специалистов до сих пор нет. Это ее очень тревожит. - Сколько, ты сказала, девочке лет? - Девятнадцать. - Люси внимательно следила за лицом Кента. Она прочла в нем понимание и сочувствие. Сколько тепла и симпатии было в его голосе, когда он только что высоко оценил ее как хирурга. Почему это так важно для нее? Она вдруг поняла, что любит этого человека, что просто сама боится признаться себе в этом. Почувствовав внезапную слабость, Люси испугалась, что выдала себя и О'Доннел все понял. Но он неожиданно поднялся и извиняющимся тоном сказал: - Прости, Люси, я очень занят. Дела. - Он улыбнулся. Как всегда. Люси встала, чувствуя, как отчаянно бьется сердце. Открывая ей дверь, О'Доннел легонько обнял ее за плечи. Это был ничего не значащий дружеский жест, но Люси совсем растерялась. - Держи меня в курсе, Люси. И если ты не возражаешь, я взгляну сегодня на твою больную. - Разумеется. Она будет только рада, и я тоже, - овладев собой, сказала Люси. *** Вернувшись от Вивьен в патологоанатомическое отделение, Майк Седдонс внезапно почувствовал облегчение, будто кто-то снял с него давивший его груз тревоги и опасений. Жизнерадостный и беспечный по натуре, Майк не мог долго находиться в непривычном для него нервном напряжении. Он вдруг поверил, что все будет хорошо. Это состояние легкости и оптимизма не покидало его и тогда, когда он начал ассистировать доктору Макнилу при очередном вскрытии. Вот почему он по привычке начал рассказывать анекдот, которых знал множество, а затем вдруг попросил у Макнила сигарету. Тот, не отрываясь от работы, кивком указал на свой пиджак, висевший в дальнем конце секционного зала. Раскуривая сигарету, Майк громким голосом досказал анекдот, и Макнил от души расхохотался. Но не успел его смех умолкнуть под гулкими сводами зала, как открылась дверь и вошел Дэвид Коулмен. - Доктор Седдонс, прошу вас погасить сигарету, - услышал Майк тихий, но твердый голос. Он обернулся. - А, доброе утро, доктор Коулмен. Простите, я вас не заметил. - Погасите сигарету, доктор Седдонс, - уже ледяным тоном повторил Коулмен. |
