И тем не менее фланговый удар был осуществлен с большим искусством. Войска генерала Попова за три дня прошли более 70 километров и, выйдя в тыл Брянской группировке противника, вынудили ее к отходу.

Этот фланговый удар позднее вошел во все учебники по оперативному искусству, а сам полководец считал, что ему помогла интуиция. Полководческий почерк Маркиана Михайловича заключался в решительном маневре крупных сил во фланг и тыл группировки противника.

Ф.Д. Свердлов запомнил М.М. Попова высоким, стройным и подтянутым: «Форма сидела на нем, как влитая, — вспоминал он. — Красивое, благородное лицо подчеркивало его волю и решительность». И действительно Маркиан Михайлович был человеком властным, высокотребовательным. Между тем многие очевидцы отмечают его исключительную самостоятельность. Принимая решение, командующий смело брал на себя ответственность и решительно проводил его в жизнь.

Как-то, присутствуя при докладе Попова Жукову о положении дел на фронте и наметках предварительного решения на предстоящее наступление войск фронта, маршал авиации А.Е. Голованов, слушая его ответы на задаваемые Жуковым вопросы, увидел человека необычного склада ума.

«Попов, — писал он впоследствии, — отлично знал свои войска, не задумываясь, со знанием дела, коротко и ясно отвечал на любые вопросы Жукова, не являвшиеся для него неожиданностью. Для ответа командующему Брянским фронтом не требовалось времени и каких-либо уточнений, предельно ясный, немногословный доклад шел без бумаг или записей.

Все это показывало, что перед нами недюжинных способностей человек, не только отлично знающий дело, на которое он поставлен, но и прекрасно образованный в военном отношении».

Генерал Попов резко отличался от некоторых командующих в своем общении с подчиненными. «Даже во время наступления, когда, встречая упорное сопротивление, войска не на всех участках фронта могли полностью выполнить поставленные перед ним задачи, несмотря на нажим сверху, Попов не переносил имевшую место некоторую нервозность на своих подчиненных. Он весьма вежливо разговаривал со своего командного пункта с командующими армиями, поддерживал у некоторых из них необходимую бодрость, когда не все получалось так, как было предусмотрено».

Но несмотря на высокую оценку большинством коллег, а тем более Ставкой ВГК и персонально Сталиным личных качеств и военных дарований Попова, это не спасло его от неудачи в Прибалтике.

Продолжая выполнять задачи Ставки, поставленные 22 февраля 1944 г., в ходе Ленинградско-Новгородской наступательной операции командование, а значит, командующий, просмотрело начало отвода войск противника в полосе своего фронта и потеряло соприкосновение с ними. Немцы вывели свои войска и технику на заранее подготовленный рубеж и закрепились на нем.

Таким образом, войска М.М. Попова, преследуя врага и продвинувшись всего на 160 километров, форсировали реку Великую, а дальше, не имея резервов, не смогли вступить в Восточную Латвию. На этот раз Сталин не простил полководцу просчета, убежденно считая, что он должен был позаботиться о достаточных резервах.

20 апреля 1944 г. в специальном постановлении ГКО генерал армии Попов был понижен в звании до генерал-полковника и уже до конца войны выше начальника штаба не поднимался.

Многие объясняли неудачи Маркиана Михайловича просто. «Но его беда и горе, — считал маршал А.М. Василевский, — склонность к выпивке. Было больно смотреть, как он, волевой командир, так бесконтрольно вел себя. М.М. Попова ценило Верховное главнокомандование, с ним не раз вели серьезный разговор в Политбюро ЦК партии. Но строгие внушения и обещания исправиться помоги лишь на какое-то время. Думаю, что не допущу ошибки, если скажу, что только этот недостаток помешал М.М. Попову в полной мере раскрыть свой военный талант».

***

Полководческий талант генерала армии И.