— Софи временами бывает утомительна, — лаконично ответил Альбан.

— И все так же не выносит Валентину, да?

— Они не слишком симпатизируют друг другу, это правда.

— Остальные «пассажиры» от этого не страдают?

— Надеюсь, что нет. Мне так хочется, чтобы все было хорошо!

Под внимательным взглядом Давида он тут же пожалел о своей несдержанности.

— В твоей жизни все складывается хорошо, Альбан. Ты женишься на прекрасной девушке, скоро станешь отцом, отремонтируешь дом своего детства, на горизонте — хорошая работа… Чего же тебе не хватает?

Очень далеко от них Валентина и Малори медленно шли по сухому песку. Было время прилива, и Жиль играл с детьми у самой воды. Альбан довольно долго смотрел на море. Ему очень хотелось рассказать Давиду о своих сомнениях, поговорить о своей семье с кем-то, кто не носил бы фамилию Эсперандье.

—У нас с братьями появилась небольшая проблема, — начал он.

Взяв Давида за руку, Альбан повернул его лицом к себе.

— Мы нашли кое-какие старые документы, и всплыли странные факты.

— Что ты имеешь в виду?

— М-м-м… оказывается, наша мать была душевнобольной.

Реакции, на которую рассчитывал Альбан, не последовало. Давид молчал.

— У нее была шизофрения, — уточнил Альбан.

— Правда?

Они остановились, встав спиной к ветру. Альбан поднял воротник куртки.

— Похоже, тебя это не удивляет.

—Удивляет. Но я почти не виделся с твоей матерью.

— Если честно, мы тоже. Поразмыслив, мы с братьями поняли это. С нами рядом всегда были Жо и Антуан. Иногда отец, но он много работал. Что до Марг… мамы, ее словно бы и не было дома, хотя она точно там была.

— Дети не обращают внимания на такие вещи. Большую часть времени вы были втроем, и я — четвертый, и вам не было дела до родителей.

— Может, ты и прав. Короче говоря, мы не знали, что она больна. Все открылось случайно, в прошлом месяце.

Засунув руки в карманы куртки, Давид носком ботинка рыл ямки в песке. Голова его была опущена. Было очевидно, что рассказ Альбана не слишком ему интересен.

— Давид, я рассказываю тебе все это, потому что хочу услышать твое мнение.

— По какому вопросу? Твоя мать умерла двадцать пять лет назад!

— Болезнь передается по наследству, и у ребенка, которого носит Валентина, есть шанс родиться шизофреником!

Давид поднял глаза и изумленно посмотрел на Альбана. Потом огляделся по сторонам. Валентина с Малори шли теперь к ним, но были еще довольно далеко.

— Ты говорил с ней?

— Нужно поговорить. Иначе это будет нечестно. Но сначала я хочу побольше разузнать.

— И у кого ты надеешься получить информацию?

— Жо не хочет ничего рассказывать. Закрывается, как устрица в своей раковине, стоит мне начать ее расспрашивать. Мы с Жилем пытаемся восстановить картину, но пока получается плохо.

— Какую картину?

— Это трудно объяснить. Создается впечатление, что в нашей семье все… странные.

И снова Давид промолчал, хотя, по мнению Альбана, должен был бы выказать удивление. После паузы Альбан спросил его прямо:

— Тебе что-то об этом известно?

— Мне? Нет!

В этом отрицании ясно прозвучала фальшь. Альбан слишком хорошо знал друга, чтобы этого не заметить.

— Жозефина что-то тебе рассказывала?

— Нет, конечно! Послушай меня, старик: забудь об этом!

Он отодвинулся от Альбана на пару шагов. Было очевидно, что ему не по себе. Работая агентом по продаже недвижимости, Давид научился приукрашивать вещи и обходиться полуправдой, щадя чувства клиентов.