– Давай приземлимся за спилами Ахиллеса и прочих ахейцев – попросил схолиаст. – Как-нибудь потише. Это нетрудно?

– Конечно, – сказал Манмут и вскоре беззвучно посадил шершня футах в тридцати от аргивян.

Между тем со стороны главного войска приближался греческий отряд. Европеец разглядел в группе нескольких роквеков и даже узнал среди них центурион-лидера Мепа Эхуу.

– Нет, ненормально, – послал иониец. – Наши приборы уловили бурные флюктуации в районе Дыры и окружающего пространства. Плюс на вершине Олимпа творится что-то странное: квантовые и гравитационные показатели вообще зашкаливают. Получены данные о ядерных, водородных, плазменных и разного другого рода взрывах. Но сейчас нас больше всего беспокоит Брана.

– Каковы параметры аномалии? – спросил Манмут. Долгие годы плавая на подлодке под льдами Европы, он так и не удосужился изучить ни W-теорию, ни предшествовавшие ей М-теорию и теорию струн. Львиную долю того, что знал, Манмут успел скачать от Орфу или же из главных банков информации на Фобосе, дабы хоть отчасти разобраться в Дырах, одну из которых невольно помог создать, соединив Пояс астероидов с Марсом и тем самым с альтернативной Землёй, а ещё – чтобы понять, почему все Браны, кроме последней, исчезли за несколько месяцев.

– Согласно коэффициентам БПС, выданным сенсорами Стромингера-Вафа-Зускинда-Зена, несоответствие между наименьшей массой и зарядом Дыры стремительно возрастает.

– БПС?– повторил европеец.

Он догадывался, что несоответствие заряда и массы – недобрый знак, но не мог бы объяснить почему.

– Богомольный, Прасад, Соммерфильд, – пояснил товарищ, голос которого прозрачно намекал: «Хоть ты и слабоумный, а всё равно мне нравишься». – Пространство Калаби-Яу рядом с тобой подвергается пространстворазрывающим коническим преобразованиям.

– Превосходно, замечательно! – Хокенберри выскользнул из объятий невидимого кресла и кинулся к опускающемуся трапу. – Чего бы я только не дал за прежнее снаряжение схолиаста: видоизменяющий браслет, остронаправленный микрофон, упряжь для левитации… Ты со мной?

– Да, сейчас, – проговорил Манмут. -Хочешь сказать, Брана утрачивает свою стабильность?

– Я хочу сказать, она в любую секунду готова разрушиться. Всем роквекам и моравекам в Илионе и на побережье приказано срочно сматывать удочки. У них ещё хватит времени забрать оборудование, однако шершням и челночным воздушно-космическим аппаратам велели покинуть боевые посты в течение десяти минут. Не удивляйся, когда посыпаются звуковые удары.

– Но ведь Илион останется без защиты. Олимпийцы смогут атаковать с воздуха и даже квитироваться в город.– Маленький европеец ужаснулся при мысли о том, чтобы бросить союзников в столь бедственном положении.

– Это уже не наши трудности, – отозвался Орфу. – Астиг-Че и другие первичные интеграторы распорядились о немедленной эвакуации. Стоит этой Дыре захлопнуться – а так и будет, старина, можешь мне поверить, – мы потеряем всех восемьсот техников, батарею ракетчиков и прочих застрявших на стороне Земли. Они уже и так сильно рискуют, пакуя в дорогу снаряды, энергетические излучатели и остальное тяжёлое вооружение, но начальство боится оставлять подобные игрушки в руках местных жителей, пусть даже в неработающем виде.

– Я могу что-то сделать?

Глядя сквозь дверной проём вслед схолиасту, который чуть ли не вприпрыжку бежал к Ахиллесу и его команде, Манмут ощутил тоскливую беспомощность. Если Хокенберри покинуть на произвол судьбы, тот наверняка сложит голову в битве. Если не взмыть и не улететь через Дыру прямо сейчас, многие моравеки останутся навек отрезанными от своего реального мира.