– Ошибаешься, – отвечаю я. – Меня это интересует не меньше, чем тебя, парень. Но я нахожусь уже в том возрасте, когда меня ничто не волнует, кроме девочек и красот природы. А все остальное не в счет.

Уже первый час ночи. Коттедж купается в лунном свете. Я подхожу к двери и довольно сильно стучу.

Дверь отворяется на этот раз без всяких проволочек, и наша красоточка стоит на пороге, разглядывая нас своими лучезарными глазами. У нее сногсшибательный взгляд. На ней надето вишневое платье и в тон ему туфельки, но взгляд ее холоден. Невольно кажется, что даже масло не растает у нее во рту, настолько она холодна.

– Привет, красавица, – говорю я. – Сегодня такая замечательная ночь, что мистер Майнс и я решили, что нам необходимо вас навестить. Как вам это нравится?

Я замечаю, как лукаво поблескивают у нее глаза, когда она отступает в сторону, давая нам пройти.

– Очень даже нравится, мистер Кошен. Я уже начинаю привыкать к довольно необычным часам ваших визитов. У вас имеется что-то сказать мне?

Мы проходим в гостиную. Она ставит на стол бутылку виски и сифон с содовой. Тут же появляются сигареты. Мы все чинно усаживаемся, не сводя глаз друг с друга.

Она начинает вкрадчивым голосом:

– Вы знаете, это мне напоминает спиритический сеанс. Все сидят и ждут, когда заговорит кто-то другой.

Я вижу веселые искорки в ее глазах и думаю, что эта Лана, или Аманда, или как ее там, – настоящий лакомый кусочек. Поверьте мне, в этих делах я знаю толк.

– О'кей, – говорю я. – Что ж, я могу начать первым. Прежде всего мне кажется, вы должны узнать, что, когда на днях Сэмми возвратился к вам с разными разговорами, идея целиком принадлежала мне одному. И это я раскопал вашу фотографию в полицейском досье, Аманда, и послал Сэмми к вам с этим досье, что-бы между нами не было никаких неясностей. Понятно?

– Да, понятно, – отвечает она. – Впрочем, и без ваших слов я чувствовала, что вы тут играете главную скрипку…

Она хмурится, но это ее не портит. Какое бы выражение ни принимало ее лицо, оно оставалось прекрасным.

– Мне кажется, пришло время, когда нам пора поговорить откровенно, Аманда или Лана. Сегодня ночью произошло столько событий, что дальше оттягивать невозможно.

– Могу ли я поинтересоваться, что именно произошло? – спрашивает она безразличным тоном.

– Сегодня мы застукали тут одного парня по имени Джимми Клив, который все время сотрудничал с вашим приятелем Варлеем, но притворялся, будто бы работает на нас. Этот самый Клив сегодня застрелил также одного парня. Он пытался меня убедить, будто бы это был сам Варлей. Может быть, вы знаете, зачем он это сделал?

– Скажите сами, мистер Кошен. Это все захватывающе интересно!

– Клив хотел, чтобы я поверил, будто застреленный им парень – это Варлей, чтобы тот мог свободно делать, что захочет. Теперь, как мне кажется, вам все известно, и вы наверняка понимаете, что интересует меня. Все дело в том, получили ли вы бумаги? Вручили ли вам их лично или их переслали? И не пытайтесь выкинуть какую-нибудь глупость, потому что, если вы мне попробуете сказать, что их у вас нет, я упеку вас в тюрьму, лет на сто, не меньше.

– Послушайте, мистер Кошен, – отвечает она. – Ваш друг и помощник мистер Майнс говорил мне, что за документы объявлено вознаграждение в сто тысяч долларов. Я сказала ему, что, если он берется вручить эти бумаги федеральной полиции и уладить все дела, тогда я согласна разделить эту сумму с ним. То есть я получаю свои пятьдесят тысяч и мне не задают никаких вопросов… А теперь, мистер Кошен, мне было бы интересно знать ваше мнение.