– Дурак ты, Серж, – бормочет, прищурившись.

Да уж…

– Может, я и дурак, Дымок, – говорю хмуро. – Но лучше дурак, чем подлец.

Покраснел Дымок, словно кипятком его обдали. Губы поджал, весь вперед подался – и дрожит. И вдруг – спрыгивает с кресла, ко мне подскакивает – и по коленке пинает!

– Дурак! – вопит обиженно. – Дурак!

Я натурально в осадок выпал. Это я должен на него орать! Это он отказывается торговцев спасать! А он на меня блажит, да еще и по коленке!

Пнуть меня больно Дымку слабо – но другого бы я и не за такое в куски порвал… Да и не случалось с Дымком никогда такого…

– Ты чего? – только и говорю тупо.

– Извини, Серж, – Дымок вдруг тупится.

Вмиг успокоился. Сник, словно выжали его.

– Извини… – бормочет, глаза опустив.

– Ты чего, Дымок? – хмурюсь. Ни фига не понимаю!

– А того!… – он бормочет обиженно. – Я тебе не давал повода думать обо мне так!

Я совсем запутался.

– Так ты же сам, – говорю. – Ты же сам только что сказал «нет»…

– А еще я сказал, что ты дурак! – Дымок говорит с обидой, глазами сверкая. – А еще раньше я тебе говорил, что ты очень мнителен и видишь то, чего нет!

Тут уже я начинаю заводиться.

– Дымочек… – цежу сквозь зубы. – Либо ты говоришь по‑русски, либо я за себя не отвечаю…

Засопел он обиженно, на меня глазами сверкая – но обороты сбавил.

– Я имел в виду другое, – говорит. – Всякие подвиги никому не нужны. От них никакой пользы, одни человеческие жертвы.

– Дымочек, следи за словами!

– Нет, Серж! – он опять заводится. – Это лучше ты следи за моими мыслями! Твоя героическая смерть торговцам не поможет! Благими желаниями вселенную не изменить! Я сказал «нет», потому что действовать нужно иначе.

Тут я понял.

Покраснел так, что в жар бросило. Как же я мог‑то… Такого о Дымке навыдумывал!… А он в это время искал, как торговцев можно спасти!

– Дымок, извини… – говорю глухо. – Я… я… ну…

Так стыдно стало, что даже смотреть на братишку не могу.

– Да ладно тебе, Серж, – Дымок смущенно бормочет. – Ты меня тоже извини. Прости за мою выходку. Давай лучше о плане поговорим?

У меня комок в горле.

Нет, слабо всяким Линским и Янгам братишку испортить. И император про Дымка все, что хочет, может говорить – да только ошибается он.

Смотрю я на Дымок благодарно – и только киваю молча. Любит он повыпендриваться, конечно, – но не только расставлять акценты умеет…

Дымок как раз свой план объяснять заканчивает – и тут позади шорох.

Ага… Папаша наш отвлекся от своих дел, все‑таки. Подозрительно ему стало, о чем это мы разговариваем. А знать, до чего мы договорились, ему не надо. Уж больно ретиво он в союзники Конфедерации рвется!

Дымок тоже его услышал. Сразу же мизинчиком к «отмене» потянулся.

Ну да с моей реакцией ему не сравниться. Перехватываю я его руку. Прав Дымочек, да не совсем. Линскому знать пока ничего не стоит, конечно. А вот в остальном братишка не прав. Очень это подозрительно, когда входишь в комнату – а прильнувшие к экрану ребятишки из какой‑то программы судорожно выходят. На всякие ненужные подозрения может навести.

А если не дергаться – вообще, может, не обратит внимания, что у нас на экране симулятор полета на флаерах.