А потом присмотрелся я… Вспышки из оружия не только при выстреле, но и при попаданиях! Не резиновые пули – а самые настоящие! Да еще и разрывные!

– Дымок, – бормочу оторопело. – Кажется, у меня от стимуляторов в биобинтах глюки начались. Они там что, действительно разрывными друг дружку мочат?

Но Дымку отвечать не пришлось.

По залу отрывистый аккорд проносится – и на экранах под потолком показывают, как одному игроку всю грудь разрывными пулями распороло. И не мельком показывают – а крупным планом, медленно и несколько раз.

Дымка с Линским замутило. У меня тоже желудок к горлу подпрыгнул и наизнанку вывернуться попытался.

Хоть я и тренировался на боевых тренажерах, и в виртуальных стычках не в одной сотне участвовал – все равно замутило. На тренажерах я ведь с игольником тренировался, а в виртуалке боевое оружие только против техники и роботов используется. А тут – огнестрельное оружие против людей, да еще с разрывными пулями! И показывают еще специально подробно и медленно… и ведь это не виртуалка, не рисованное, это все в самом деле…

А Шутемков – наоборот, во все глаза на мониторы уставился. Еще и коктейль потягивает. Прицокивает от удовольствия – и не понять, от чего больше, от коктейля или от вида на экранах… Просмаковал он все повторы – и пинает Игорька своего.

– Добавь десятку на «Херувимов»!

Тут я совсем в осадок выпал.

Вот в чем я сразу не смог разобраться…

Цифры на мониторах – это не только статистика команд. Там еще и тотализатор… Внизу люди друг друга разрывными пулями на тот свет отправляют – а в ложах наверху коктейли потягивают, кайф ловят и ставки делают…

А пальба внизу разгорается. Еще одного ранили. И снова на мониторах все показывают. Крупно, медленно и со вкусом. Этого очередь в прыжке достала, по бедрам – правая нога уже не его, да и левой он почти лишился, только на остатках кожи и висит. Мясо наизнанку, осколки костей торчат, из перебитых артерий фонтанчики крови брызжут… Он от боли и орет, и стальной пол царапает. А камеры все это педантично показывают. И даже наезды чередуют – то на лицо, то на остатки ног. Чтоб интереснее было…

– Папаша, – шепчу Линскому. – Они что, так и дадут ему умереть? Даже врачей не позовут?

Но Линский не в том состоянии, чтоб отвечать.

Да и не надо уже. Тот, кто раненого очередью срезал, настиг его и… он такое сделал, что я только глаза отвел и закрыл их покрепче. А раненый, хоть уже почти потерял сознание – у него кровь из ног хлещет, как вода из крана! – снова так заорал, что на все десять гектаров было слышно…

К счастью, кончился крик наконец. А я все сижу, глаза покрепче зажмурив. И в голове одно вертится: как же так? Как же люди могут так друг с другом?

Потом сообразил, в чем дело. Здесь то же самое, что и в Заярске, на той базе Шутемкова в холмах. Там люди ведь не по своей воле приманкой для роботов становились. Вот и те ребята, что сейчас внизу воюют, не по своей воле друг друга убивают. Их просто заставили – у них же ошейники. Попробуй тут отказаться! Сразу же и помрешь.

Но что это за люди должны быть, чтобы других заставлять такое делать? А самим при этом ставки делать, да еще удовольствие получать?!

А потом я еще немного подумал, и мне совсем худо стало.

Ведь мучить раненого вот так, прежде чем добить, никто игроков не заставляет. Это они уже сами в раж входят…

Не знаю, сколько я так просидел, пока они внизу стреляли. Чувствую, кто‑то меня за рукав тянет.

– Серж! Серж! – Дымок шепчет. – Пойдем отсюда, пожалуйста!

В коридоре я малость очухался.