Меж тем гости, упившиеся по полубессознательного состояния, были аккуратно так изъяты из дома. Вызов машин, погрузка шофёрами едва ворочавших языком и с трудом перебирающих ногами тел… всё. В квартире воцарились тишина и спокойствие. Которых мне так долго не хватало. Да и пусть небольшое, но всё же выпитое количество алкоголя. Оно было не слишком хорошо воспринято организмом. Требовалось немедленно прилечь прямо на диване и отдохнуть. Зато Ларе ещё предстояло убирать весь этот беспорядок, устроенный гостями, леший бы их побрал! Насвинничали гости, не шибко знакомые с правилами приличия.

– С такими гостями от обстановки в квартире скоро ничего не останется, – от всей души высказывала свое недовольство девушка, – сгребая разный хлам в мешок для мусора. – Чего здесь не хватает, так это прислуги.

– Здесь? Я даже не говорю о том, что квартирка невелика. Уши у прислуги имеются, а это совсем не к месту было бы.

– Ой, а то я не понимаю! – отмахнулась Лариса. – Просто вздыхаю о желаемом, но недостижимом сейчас. Ты мне лучше скажи, как доверенный и проверенный чекист, что там в ОГПУ за слухи пошли о том. что новое изменение грядёт. Ну вроде как когда ВЧК в ОГПУ превращалось.

– Есть такое, чего тут скрывать. Планируют-с. Хотят слить в единое целое собственно ОГПУ и народный комиссариат внутренних дел СССР, по есть по сути добавить к ОГПУ ещё милицию и тюремное управление.

– Монструозность какая-то получится, – не впечатлилась Лара. – До старого МВД им всё равно не дорасти, они и так толком управлять не могут, ты и сам говорил.

– И говорил, и буду говорить. Тут цель иная. Сталин явно забеспокоился, хочет создать ведомство абсолютно верных «опричников», а заодно противовес армии, среди руководства которой, как он понимает, немалое число сторонников покойного Троцкого. Вот и засуетился усатый.

Агентессе РОВС такие вещи подробно объяснять не приходилось, тактику и стратегию поведения власти в подобных ситуациях она и сама хорошо представляла.

– Когда и кто во главе?

– Время точно не определено. После нового года, но не позднее весны. А насчёт главного… Менжинского снять не осмелится даже Джугашвили. Это человек лучший из всех возможных, да к тому же безопасен. А вот заместителей начальников отделов могут и перетрясти. И чем бездарнее они будут, тем лучше для нас.

– Но Артузов должен остаться.

– Само собой. Что до остальных… Ждём начала процесса над «троцкистами», после чего в подходящий момент устраивает парочку показательных ликвидаций. Минимум одна должна состояться в Ленинграде.

Девушка, уже успевшая мало-мальски навести порядок, присела рядом со мной. осторожно так. чтобы. Не дай бог, не задеть заживающую рану.

– Кто-то из тех чрезвычайных комиссий по заготовкам зерновых и прочего. Это воспримут… правильно. А в Ленинграде нужно устранить не просто яркую, но важную для Сталина фигуру.

– Есть подходящие варианты?

– Есть, – улыбнулась Лара. – А лучший – это первый секретарь Ленинградского обкома ВКПб Киров Сергей Миронович. Протеже Сталина, его глаза. уши и «карающая рука» в Северной Пальмире. Его смерть будет серьёзным ударом.

Киров, значит. По нему нормальные люди рыдать не будут. Председатель революционного комитета, Охотно санкционирующий расстрелы всех подряд, даже своих же красноармейцев. Публичные и наглые расстрелы крестных ходов, которые даже не были прямо направлены против большевизма. Захотелось р-рэволюционэру пострелять, вот он и тешился, власть свою показывая. Большой друг горных кавказских людей, чьи интересы неслабо так продвигал, долгое время пребывая на должности Первого секретаря ЦК Азербайджана.