Глава 15. Там лучше, где нас нет

    Геннадия поселили в международной общаге на втором этаже двухярусной койки. Здесь в нескольких домах жили эмигранты из всех городов бывшего Союза, а заодно шриланкийские «тигры», афганцы - противники нынешнего режима, жертвы эфиопской диктатуры и разноплеменные авантюристы, каким был и он сам.

    -  С общаги начинают все. Наймешь маклера, он найдет пустую квартиру, - советовали опытные люди.

    У него был неприкосновенный запас - десять тысяч баксов на карточке, которые он решил тронуть разве что под угрозой смерти. На полученное социальное пособие в пятьсот марок нанять маклера было невозможно. Несколько раз эмигрант из Косова, который жил с семьей в той же общаге, водил его на ночные работы в гаражи - мыть машины. Работодатель - веселый пузатый немец, приняв работу, расплачивался сразу - выдавал по двадцать марок. Эта сумма Геннадия не радовала. Он уже подумывал, не рвануть ли назад, как нежданно работа нашла его сама. Он шел в глубоком унынии по улице и вдруг услышал оклик:

    -  Эй! Мужик! Тебя, тебя зову!

    Оглянувшись, Геннадий не увидел ни одного из прохожих, которых можно было бы принять за русских. Прохожих вообще не было рядом. Зато у бара «Русский медведь» стоял переодетый в медведя зазывала. Он Геннадия и звал, даже призывно махал ему.

    -  Вы меня? - нерешительно спросил Геннадий.

    -  Давно из Питера? - отозвался тот.

    Со стороны сцена могла показаться идиотской: человек беседовал с медведем. Но мысли Геннадия были о другом.

    «Достали и тут!» - вот что он подумал, ощущая, что сердце у него в прямом смысле научилось замирать. Но ответил довольно спокойно:

    -  С чего вы это взяли? - Геннадий старался говорить как можно беспечнее…

    -  Да узнал я тебя! - радостно откликнулся медведь-зазывала. - Степу Мыльникова помнишь?

    -  Какого еще Степу? - проговорил, по-прежнему осторожничая, Геннадий.

    Года два назад рэкетир Степа Мыльников дважды пытался на него наехать, но потом его вроде бы убили в разборке.

    -  Так это ж я! - И медведь хлопнул его по плечу. - Значит, так. Никуда не исчезай, есть дело. В двадцать три я сменяюсь. Стрелку забиваем тут за углом. Ладушки? Вот встреча, так встреча!

    Похоже, что от Степы пакости можно было не ждать. И все же Геннадий пришел на стрелку, предварительно оглядевшись. Степа стоял один Сам по себе. И уже без шкуры. Зато у припаркованного «опеля»

    -  Тебя вроде бы Геной звали? - спросил он, когда они сели в его машину.

    -  Тут у меня имя слегка другое.

    -  Ага. Попросил Абрам Мойшу: «Мишенька, не зови меня больше Ваней».

    Они поговорили про Питер, вспомнили нескольких знакомых.

    -  А был слух, что тебя замочили, - не удержался Геннадий.

    -  Правильный слух! - обрадовался Степа. - Я этот базар сам заказывал. Значит, помнят, жалеют? - продолжал веселиться он. - А я тут - и здоровый, как пряник!

    Степа предложил ему работу - быть тем самым медведем - стоять за углом у входа в бар и приглашать прохожих. Он окучивал несколько похожих мест, на которые ставил русских нелегалов. Хозяева платили ему раза в полтора меньше, чем своим, Степа забирал еще двадцать процентов, но все были довольны.