Я отпустил Холли и пригляделся к дому повнимательнее. Белка права: окна были не прозрачные, а чёрные, как вороново крыло. Я осторожно подкрался к ним и рассмотрел получше. Как интересно! На стёкла что-то наклеено – внутрь заглянуть не получится.

– Не хотят, чтобы стало известно, чем они там занимаются, – Брэндон, заметно нервничая, то и дело вертел по сторонам тяжёлой головой и выпускал облака пара. – И номер на машине грязью заляпан. Я уверен, это тоже не случайно.

После того как Брэндон чуть не размазал тот несчастный автомобиль на хайвее, он считал себя экспертом в области транспорта.

– Ну, не знаю, – неуверенно ответил я. – Тут вообще-то чистые машины бывают только у туристов.

– Караг, иди сюда, что покажу, – крикнула Холли, прыгая вдоль дома по водосточному желобу. – Взгляни-ка.

Окна на задней стороне дома тоже были тёмными, но на одном осталась маленькая незаклеенная щёлочка. Чтобы до неё дотянуться, мне пришлось встать на задние лапы и упереться передними в окно. Прижав нос к стеклу, я смог заглянуть внутрь – и сильно удивился, увидев огромные раскрытые серебристые зонты, вертикальные чёрные штанги и ещё ряд предметов, мне совершенно не знакомых.

– Всё это очень подозрительно, – согласился я, и сердце моё забилось сильнее.

Неужели мы нашли Мелоди?!

– К таким штангам можно привязывать заключённых, – мрачно высказался Брэндон. – А вот зачем нужны серебристые зонты, непонятно.

– Наверное, для маскировки, – неуверенно предположила Тень.

Мы дружно вздрогнули, услышав вдруг мужской голос. Я мигом убрал лапы от стекла – олень даже пукнуть бы не успел. Брэндон в панике закружился на месте, собираясь бежать, а Холли так стремительно слетела с крыши, словно за ней гналась рысь. Но, к несчастью, она поскользнулась на наледи в бочке с дождевой водой и её долго носило по кругу. В конце концов ей всё-таки удалось спуститься на землю.

– Эй, там, без паники. Дверь закрыта. Он вас не видел, – успокоила нас Тень, устроившаяся на верхушке дерева, и мы смущённо затихли.

– Точно? – спросил Брэндон.

– Так же точно, как и то, что мы сегодня остались без завтрака, – Тень, судя по всему, умирала от жалости к себе, несчастной.

В страшном напряжении я снова осторожно подобрался к дому. Тень права: внутри кто-то разговаривал, но не о нас. Незнакомый мужчина отдавал команды – какие точно, я не разобрал, но таким тоном разговаривают с заключёнными! Я попытался узнать голос. А если это мой преследователь из бассейна? А вдруг даже удастся услышать плач Мелоди?

– Значит, так. Я сейчас попробую пробраться внутрь – иначе не узнать, там ли девочка, – решительно объявила Холли, и мы вновь вздрогнули.

– Холли, не надо! – только и успел сказать я.

Мне осталось только с ужасом наблюдать, как моя рыжая подружка взбирается по сложенной из камня дымовой трубе. Неужели у неё настолько девичья память? Она что, уже забыла про белку-гриль?!

– Не волнуйся, камин не зажжён, – прозвенел голос Холли у меня в голове, и я увидел, как красная белка одним элегантным прыжком исчезает в трубе.

Я застыл на месте – так было за неё страшно – и стал прислушиваться к своему дыханию, чтобы успокоиться. Пока ничего не происходит. Секунды капают. Ожидание невыносимо.

Наконец я заметил движение на краю трубы. Наружу выглянуло нечто совершенно чёрное, похожее на обугленный ёршик для туалета. Я не сразу признал в этом существе Холли.

– Нет, ну почему они не чистят дымоход! Уже давно пора! – пожаловалась неугомонная белка, чихнула и отряхнулась, подняв в воздух облако сажи.