— Но эти твари подстрелили Фрэнка!

— Ну да, и ты хочешь, чтоб нас осталось еще меньше! Раз они собрались уходить, пусть себе уходят.

Боб Симмонз нехотя опустил ружье и молча наблюдал, как команчи уносят остальных своих погибших собратьев. На смену боевому гиканью пришли скорбные причитания по покойникам, и эти душераздирающие вопли, от которых кровь стыла в жилах, еще долго доносились, постепенно затихая, из-за холма, за которым исчезли индейцы. И лишь когда их совсем не стало слышно, Симмонз заметил, что его скрюченный указательный палец все еще лежит на курке, и ему не сразу удалось его выпрямить.

Ли Джексон подошел поближе к все еще дымящемуся костру и наклонился над Бимером. Даже не прикасаясь к нему, он понял, что тот мертв.

— Фрэнк мертв, Гиб, — проговорил он, распрямляясь. — У него и лица-то не осталось — сплошная кровавая масса. Бедняга…

Подойдя, Ханна перевернул труп ногой, а затем, подняв взгляд на остальных, сказал:

— Слабак он был, заячья душа — такие все равно долго не живут.

— Не забывай, Гиб: он прошел через всю войну, — напомнил ему Симмонз; не в состоянии смотреть на то, что осталось от Бимера, он стоял, уставившись на чахлое мескитовое дерево. — Несправедливо это — пройти через войну, а потом сдохнуть здесь вот таким манером.

— Да уж. А все-таки он жутко боялся индейцев, — заметил с чем-то похожим на сострадание Чарли Пирс, а затем, поведя плечами, со вздохом проговорил: — Ладно, хватит разговоров, будем его хоронить.

— Нет, — властно изрек Ханна.

— Но мы же не можем уехать, оставив его лежать здесь, как какую-то падаль.

— Койоты все равно выкопают тело еще до наступления утра. Времени нет — нам нужно уходить отсюда.

Трое обменялись взглядами. Первым заговорил Ли Джексон:

— Но, черт подери, — раз индейцы все равно смотали удочки, то один из нас мог бы стать на часах, а остальные хотя бы соснули чуток.

— Спать некогда: нам предстоит долгий путь — отсюда до Галвестона порядочное расстояние.

— До Галвестона? А на черта лысого нам сдался этот Галвестон?

— У Джека была дочь, и она едет сюда, чтобы устроить его дела.

— Не было у него дел, которые нужно устраивать! — возразил Джексон.

— Ни разу не слышал, чтобы майор упоминал о дочке, — качая головой, проговорил Симмонз.

— Тем не менее дочь у него есть, и она направляется сюда через Новый Орлеан. А нам нужно будет встретить ее по пути и сказать: добро пожаловать в Техас! — Ханна сделал многозначительную паузу и добавил: — Я так понимаю, она едет сюда за золотом.

— Какого дьявола я должен переться в Галвестон? — пробурчал Джексон. — Мы можем и здесь ее подождать.

— Вот почему у тебя, Ли, и гроша ломаного нет за душой, — раздраженно бросил Ханна. — Ты совсем не хочешь шевелить мозгами.

— Ты не мог бы растолковать, в чем дело?

— Скажи, сколько раз мы обшаривали хибару Джека и все вокруг нее? — со страдальческим видом начал объяснять ему Гиб Ханна. — Спрячь он там даже иголку, мы бы давно уже нашли ее.

— Ну?

— А это значит, что золото припрятано в другом месте — фактически где угодно отсюда до Галвестона. Когда Джек дерзнул от нас, он должен был позаботиться о тайнике или даже нескольких тайниках, а для этого в его распоряжении был весь Техас.

Обращаясь теперь ко всем, Ханна отчеканил:

— Короче — кто хочет участвовать в этом деле, тот едет со мной.