|
Знойный, с вымощенными булыжником мостовыми город был его родным городом. Шумные кутаисские мальчишки были его друзьями. А вот собственный старший брат — нелюдимый, замкнутый Илья — непонятным, чужим человеком, к которому в детстве Сережа испытывал чуть ли не священный трепет. Маленькому Сереже казалось, что Илью заворожила сказочная Снежная королева, проживавшая, как считал Сережа, в далеком северном городе Ленинграде. И когда мама впервые привезла его, пятилетнего мальчика, вместе с Ильей в Ленинград, а это тоже было под Новый год, Сережа все высматривал среди заснеженных улиц высокую женщину в белой одежде, которая возьмет за руку его старшего брата и уведет за собой складывать из кусочков льда слово «вечность»… А как хотелось маленькому Сереже, чтобы брат, десятью годами старше его, был его защитой в уличных драках, был его советчиком, его опорой. Куда там! Мальчишки смеялись над слабым, худеньким Ильей.
— Вот идет неустрашимый Илико, сын непобедимого богатыря Нико! Сколько раз он слышал эти слова за спиной Ильи и ненавидел в эти моменты и его, и своего больного отца. Хорошо, что брат уехал из Кутаиси сразу после окончания школы, а то пришло бы время, когда Сергею пришлось бы защищать его в неизбежных уличных потасовках. Сергей Николаевич глубоко вздохнул. Автомобиль все скользил по вечерним улицам, в машине стояла предупредительная тишина. Чего-чего, а послушания от своих помощников Сергей добиваться умел. Да, чего только не придет в голову в новогодние дни! Вот и воспоминания всякие ни к селу ни к городу… Впрочем, все мы родом из детства — не нами сказано! Если бы в детстве Сергея присутствовали мудрые, заботливые мужчины, возможно, он, Сергей Николаевич, вырос бы совсем другим человеком. А каким? Сухим педантом, как старший брат? Это сегодня-то, когда только ленивый не делает денег, наплевав на все правила и законы? Или рефлексирующим, неадекватно оценивающим себя, как его отец? Нет уж! Что ни делается — все к лучшему, опять вздохнул Сергей Николаевич. Раннее сиротство и отъезд старшего брата научили его полагаться только на себя. И отстаивать свое место под солнцем! Он и сумел сделать правильно самый первый в своей взрослой жизни шаг — жениться! Когда дядя Вахтанг, глава кутаисской мафии, предложил ему руку своей дочери Нино, Сергей не раздумывая согласился. Пусть она была на восемь лет старше Сергея. Пусть она была обручена с лихим джигитом Ладо Чарквиадзе, погибшим в какой-то нелепой перестрелке, и досталась Сергею уже не девушкой. А если бы она была девственницей, разве породнился бы могучий Вахтанг Свимонишвили с сыном вдовы — директрисы местной школы? Сомнительно. После смерти Ладо Нину отправили к старшей дочери Вахтанга, жившей в далеком горном ауле. Целый год залечивала душевную травму Нино Свимонишвили. А затем вернулась в отчий дом. Да не одна. Привезла и старшую сестру, тоже внезапно овдовевшую, да еще и полугодовалую племянницу Тамрико. Тут-то Вахтанг и объявил дочери о предстоящем замужестве. Некоторая пикантность ситуации заключалась еще и в том, что Нино несомненно нравилась старшему брату еще во времена его отрочества. А досадить Илье, каждую минуту доказывать этому сухарю, что он, Сергей, умнее, деловитее, удачливее, стало одним из главных удовольствий его взрослой жизни. Безответная детская любовь к брату переросла с годами в тщательно скрываемую враждебность, если не ненависть. Ведь от любви до ненависти — один шаг. Опять-таки не нами сказано. Сергей Николаевич вспомнил свою свадьбу. Накрытые в саду Вахтанга богатые столы. Гостей, среди которых были первые лица республики. Обилие яств, вин, запахи жарящихся на углях шашлыков. Во время торжества, когда первый секретарь компартии Грузии уже поздравил молодых и застолье радостно раскрепостилось, расцвечиваясь фейерверком кавказских тостов, Вахтанг призвал своего новоявленного зятя на веранду. — Мальчик мой, я в тебя верю, — сказал тогда грозный Вахтанг. |
