– И если этого, сэр, вам не достаточно, чтобы убедиться, что я вполне достоин чести сражаться с вами, то я должен отослать вас к лорду Ворту, который является моим опекуном, – заявил Перри.

– Неужели? – переспросил лорд Ворсестер. – Вы сказали, что ваш опекун – лорд Ворт?

Джентльмен в плаще возвратил Перри его визитку.

– Так значит вы – подопечные лорда Ворта ! – сказал он. – Бог ты мой! А… как сказать… а вы хоть как-то знакомы со своим опекуном?

– А это, сэр, к вам никакого отношения не имеет! Сейчас мы как раз и идем к нему.

– Ну что ж, – мягко заметил джентльмен. – Обязательно передавайте ему мой сердечный привет. Только не забудьте.

– Это к делу не относится, – воскликнул Перри. – Я ведь вызвал вас на дуэль, сэр!

– Не думаю, что ваш опекун посоветует вам со мной драться, – с легкой улыбкой ответил джентльмен.

Джудит положила на плечо брата руку и холодно произнесла:

– Пока что вы еще не сказали нам своего имени, и мы не знаем, от кого передавать привет лорду Ворту. Улыбка медленно сошла с лица джентльмена:

– Полагаю, вы сами скоро выясните, что Его Светлость знает, кто я такой, – сказал он. Потом взял лорда Ворсестера под руку и повел его в кофейный зал.

Джудит толкала брата в спину, подгоняя вверх по ступенькам, и, когда они добрались до ее комнаты, рассказала ему о своем приключении. В конечном счете, все было не так уж и скверно. Не случилось ничего такого, что бы могло вызвать у нее тревогу. Хотя основания для гнева, разумеется, были. Джудит пояснила брату и саму причину, по которой незнакомец ее поцеловал: этот человек проявил бы такую же небрежную ласку по отношению к любой простушке-служанке. Так считала сама Джудит. Вне сомнения, этот джентльмен составил ложное представление об ее истинном положении в обществе.

Перегрин никак не мог успокоиться. Его сестре нанесли оскорбление, и он, Перри, должен призвать негодяя к ответу. Пытаясь отговорить юношу воплотить свои намерения, Джудит решила, что уж лучше обидчика призовет к ответу сама. Если все уладит не она, а Перри, у нее не будет чувства удовлетворения. Наказать этого джентльмена надо ей самой; она думала, что справится с этой задачей без посторонней помощи.

Когда Перегрин спустился вниз в кофейный зал, обидчика его сестры там уже не было. Хозяин гостиницы по-прежнему занимался гостями; он не мог назвать фамилию того джентльмена, о котором спрашивал Перри; он даже не помнил, что обслуживал лорда Ворсестера. В этот день столько, разных джентльменов толпилось в его гостинице, что запомнить хотя бы половину из них было просто немыслимо. А что до четверки гнедых, то, пожалуйста, таких он может вспомнить хоть десяток. Все эти экипажи понаехали в его отель Бог знает зачем.

Перегрин очень сожалел, что нет рядом мистера Фит-цджона, который сейчас уже держал путь в Лондон. Фитцджон мог бы знать имя этого скверного незнакомца.

Ко времени обеда Грэнтем затих. Несколько джентльменов остались здесь на ночь, но их было совсем мало. И мисс Тэвернер могла теперь пойти спать в предвкушении никем не нарушаемого ночного покоя. Она не без основания считала, что теперь уже будет избавлена от каких-либо разговоров о кулачном бое. Ей сегодня описывали этот бой во всех подробностях по крайней мере раз пять. Добавить к этому было уже нечего.

И впрямь, добавить оказалось нечего. Перегрин это понял. На следующее утро за завтраком он разок-другой заметил, что даже и не надеялся, что когда-нибудь ему доведется увидеть такую превосходную «мясорубку».

Несколько раз он спрашивал Джудит, говорил ли он ей о том или другом отличном ударе.