«Рено» въехал во двор большого «п»-образного дома и остановился в глубине двора. Турецкий велел Эдуарду приткнуться к обочине, выскочил и по диагонали почти бегом пересек заросший деревьями и кустарником двор.

Держа спутницу почти под мышкой, Бай о чем-то тихо разговаривал с шофером, а потом вошел в подъезд, Саша мог бы поклясться, абсолютно трезвой походкой. Шофер — это был действительно не Андрей — сел в машину и уехал.

Турецкий вошел в подъезд, прочитал номера квартир, вычислил этаж, на котором жила Кисота, и вышел во двор. Стал смотреть, какие окна вспыхнут. Все правильно, зажглись на девятом — одно, второе, третье окна. Двухкомнатная квартира, понял Турецкий. Он отошел в глубину двора, сел на лавочку и, не спуская глаз с подъезда и окон, закурил, потягивая дым из кулака.

Докурив, решил, что если Бай отослал машину, значит, он либо расположился надолго у Кисоты, либо решил вызвать или поймать такси. Но вещей с ним не было. Значит?

Надо пойти и позвонить Косте, вот что надо сделать.

Меркулов еще не спал. Да это было и понятно, телевизор еще вовсю работает. И хотя сам Костя не любитель, но жена и дочь наверняка смотрят — чего у них теперь самое люби-мое-то? — ну да, вечная «Санта-Барбара» или про детективов из Майами. Сам бы посмотрел, да никак со временем не получается.

— Костя, я у него на хвосте, — начал Турецкий без всякого вступления.

— И долго? — с интересом хмыкнул Меркулов.

— Думаю, долго он и сам не выдержит. Хочу попробовать вот какой ход…

И Саша, избегая лишних подробностей, изложил свой план действий. Меркулов слушал, не перебивая и не поправляя Турецкого. Но в конце разговора сказал:

— Очень хотел бы надеяться на твое благоразумие. Жаль, что ты один…

— Костя, у меня водила — отличный мужик.

— Он — не оперативник, к сожалению. Ну ладно, даю добро, но ты меня по возможности постоянно держи в курсе событий. Я ж теперь наверняка не засну

Артур сидел в машине как на гвоздях. Договорились с хозяином ровно на три часа ночи. Время подходило. Наконец он не выдержал, вышел из машины, запер дверь и пошел в дом. Стал дожидаться на площадке первого этажа, у лифта. Высоко вверху стукнуло, звякнуло, и кабина пошла наверх. Менее чем через минуту спустился Бай и, увидев своего шофера, удивился:

— Что-нибудь случилось?

— Не знаю, как сказать, Виталий Александрович, но следователь, что приезжал к вам на дачу, здесь, во дворе, он на патрульной машине.

Бай прислонился к стене.

— Та-ак… — протянул с тревогой в голосе. — И давно он… пасет-то тебя?

— Я приехал, а он подходит, наклоняется, огоньку спрашивает. Но это все лажа, я сразу понял. Дал я ему зажигалку, он закурил и говорит: «Машина будет не Виталия Александровича Бая?» Я говорю: «Его. А что?» — «Да вот, говорит, машинку узнал, а шофера— нет. Не украли уж, думаю?» — «Нет, говорю, не украли, хозяин тут, в гостях, скоро выйдет…» Не знал я, что ему отвечать, Виталий Александрович. Да и вы на этот счет ничего не сказали. В общем, сидит он на лавочке, идемте, покажу.

Они поднялись на половину лестничного пролета, и Артур указал во двор, где на лавочке беспечно курил Турецкий, помахивая огоньком сигареты.