— Вы… ах! — Все ее возражения резко пресеклись, когда он решительно заключил ее в объятия и притянул к себе.

— И на сей раз, моя милая Элизабет, вы не воспользуетесь своим преимуществом, помня о моих сломанных ребрах! — Он расплылся в улыбке и, опустив голову, жадно прильнул губами к ее губам.

Утренние ощущения оказались верными… Чувственные, опытные губы Натаньела Торна и очаровывали, и дарили наслаждение. По всему телу Элизабет разлилось тепло; сердце сладко заныло, груди напряглись, а соски набухли и стали резко выделяться под тонкой тканью платья. Потом на нее накатила горячая волна… О-о-о! Элизабет никогда еще не испытывала такого сладкого жара; она почувствовала, как тяжелеет низ живота и увлажняется преддверие ее лона. Ноги ее задрожали, колени подкосились…

Вскинув руки вверх, она вцепилась пальцами в шелковый жилет Натаньела. Она хотела лишь удержаться на ногах, но сразу же почувствовала, как напряглись его мускулы под рубашкой в ответ на ее прикосновение. Его губы по-прежнему не отрывались от нее.

У Элизабет захватило дух. Она поняла, что ничего более волнующего в ее жизни еще не было. Ничего подобного она раньше не переживала и не испытывала. Жар, который струился по ее телу, охватил ее целиком, когда он положил ладонь на ее грудь…

Внезапно поцелуй оборвался, и Элизабет, у которой по-прежнему кружилась голова, изумленно прищурилась. Натаньел мрачно смотрел куда-то вдаль.

— Что вы наделали, глупая девчонка! — воскликнул он.

Что же она?..

— Гектор! — ахнула Элизабет. Должно быть, пока они целовались, она нечаянно выпустила поводок, и Гектор, чей лай слышался где-то вдали, успел далеко убежать…

Глава 3

— Это вы во всем виноваты! — пылко прошептала она.

— Не я настолько потерял голову от наших поцелуев, что позволил своему питомцу сбежать, — угрюмо напомнил ей Натаньел, когда они вдвоем поспешили по темной тропке в погоню за озорным песиком. Точнее, бежать пришлось Элизабет; Натаньел шел обычным шагом и вполне поспевал за нею.

— Я не… Гектор! Гектор! Я вовсе не потеряла голову! — Она метнула на него обвиняющий взгляд, продолжая звать своего питомца. — Если бы вы не… Гектор! Гектор!

— Элизабет, хочу вас предупредить… — Натаньел решил прервать то, что счел подготовкой к обвинительной речи, достойной его тетки, когда она постепенно приходила в раж. — Контрабандисты в этих краях очень даже настоящие. И если кто-то из них случайно оказался сейчас здесь…

— Милорд, по-моему, вы просто пытаетесь меня запугать.

— Сами посудите, ну зачем мне вас запугивать? — миролюбиво осведомился он.

— Да затем, что вы испытываете от этого какое-то сомнительное удовольствие! — парировала Элизабет, решив, что с нее хватит издевок на один вечер. — А я не намерена пугаться сказок и легенд… — Она резко замолчала, снова услышав лай Гектора вдали. Затем послышался грубый мужской голос; заржала и зафыркала испуганная лошадь…

— Гектор! — закричала Элизабет, бросаясь вперед, в темноту.

Натаньел поспешил за ней; сердце как будто перестало биться у него в груди, когда он увидел, как Элизабет мчится туда, где виднелся силуэт Гектора. Песик лаял на огромного, призрачно бледного коня. Конь фыркал, испуганно закатывал глаза и пятился к краю утеса, угрожая сбросить своего всадника. Потом испуганное животное встало на дыбы…

— Тихо, Гектор! — рявкнул Натаньел.

Элизабет при этом успела схватить коня за поводья и стала успокаивать его.