Дворецкий открыл им парадную дверь, и они вошли в дом. Только здесь Элизабет поняла, как она продрогла на холоде.

— Извините, милорд… — Элизабет скромно опустила глаза. — Миссис Уилсон наверняка с нетерпением ждет возвращения своего любимца!

Прищурившись, Натаньел следил за тем, как Элизабет поднимается по лестнице, а за ней проворно скачет песик. Он приказал себе не забыть завтра непременно спросить у тетки, что ей известно о прошлом молодой особы, которую она недавно приняла на службу.

— Сьюэлл, пожалуйста, подайте бренди в библиотеку, — рассеянно велел он дворецкому.

— Слушаю, милорд.

Устроившись в библиотеке у камина со стаканом бренди в руке, Натаньел обратился мыслями к довольно странной ночной встрече с сэром Руфусом Теннантом.

Теннантов он знал не очень хорошо; когда-то он был шапочно знаком с Джайлсом, младшим братом сэра Руфуса. Несколько лет назад Джайлс стал виновником громкого скандала, а потом покончил с собой. С самим сэром Руфусом, который был на восемь лет старше, Натаньел не общался. Сэр Руфус считался человеком молчаливым и даже в какой-то степени отшельником; он нечасто наезжал в Лондон и почти не бывал в обществе. О его романтических увлечениях почти не ходило сплетен. Тетя Гертруда однажды, после того как сосед в очередной раз отклонил ее приглашение на званый ужин, высказала скандальное предположение, будто вкусы сэра Руфуса… лежат в совершенно иной плоскости. Впрочем, желание Теннанта завтра нанести визит Элизабет как будто не подтверждало выводов тетушки.

— Мадам, к вам сэр Руфус Теннант! — величественно объявил на следующее утро Сьюэлл, входя в гостиную.

Элизабет, скромно сидевшая в дальнем углу с вышиванием, подняла голову. Ей любопытно было взглянуть, как выглядит сэр Руфус при свете дня.

Джентльмен, вошедший в гостиную через несколько секунд, оказался довольно высоким — чуть ниже шести футов. Его черные волосы не мешало бы слегка подровнять и уложить по моде. Таких бледно-голубых глаз, как у него, Элизабет ни разу в жизни не видела. Лицо сэра Руфуса можно было назвать суровым, однако не неприятным, фигуру выгодно подчеркивали тонкий коричневый сюртук, бежевый жилет и светло-коричневые брюки, а также высокие коричневые сапоги с черными голенищами, которые, очевидно, запылились в дороге.

Гость остановился в дверях и, прищурившись, оглядел двух пожилых дам, а затем устремил свой взор на Элизабет. Ей показалось, будто сэр Руфус вдруг судорожно втянул в себя воздух. Подбородок его слегка выпятился вперед. Войдя в гостиную, он направился к миссис Уилсон и вежливо поклонился ей.

— Надеюсь, мадам, вы хорошо себя чувствуете? — осведомился он.

Элизабет за завтраком успела рассказать о вчерашней ночной встрече, поэтому миссис Уилсон, нисколько не удивившись, благосклонно улыбнулась гостю:

— Сэр Руфус! Давненько мы с вами не виделись!

Бледно-голубые глаза покосились на Элизабет, а затем снова устремились на хозяйку дома.

— Мадам, я, как обычно, занимаюсь делами своего имения. К вам я заехал только затем, чтобы убедиться, что мисс Томпсон и ваш племянник благополучно вернулись вчера с прогулки.

— Ах да! — Миссис Уилсон добродушно посмотрела на зардевшуюся Элизабет. — Бетси рассказала, что случилось. Надеюсь, ваш конь не пострадал?

— Вовсе нет, благодарю вас, мадам, — ответил сэр Руфус.

— Выпьете с нами чаю, сэр Руфус? — Миссис Уилсон кивнула Летиции, чтобы та позвала Сьюэлла.

— Спасибо. — Сэр Руфус чопорно склонил голову. — Я… вы позволите осведомиться о состоянии здоровья мисс Томпсон?

При виде задумчивого взгляда миссис Уилсон, кивнувшей в знак согласия, Элизабет еще сильнее зарделась и вернулась к своему вышиванию.