Рация бешено загомонила, когда на крыльцо вышел второй человек, неотличимый от первого. Кто это, бандиты? Что там происходит?

У дверей началась какая-то суета. Я пригляделся… и челюсть у меня упала быстрее, чем вертолет с крыши.

Из собора вышли и выстроились в две колонны около тридцати человек.

Все в коричневых сутанах.

Все в лыжных масках.

Отличить бандитов от заложников было невозможно.

91

— Есть визуальный контакт? — заорал Уилл Мэтьюс по рации.

Тридцать фигур медленно спускались по ступеням собора к седанам.

— Стойте! — крикнул кто-то. — Сканируем их на предмет скрытого оружия.

Снайпер на крыше «Сакса» опустил винтовку и поднес к глазам прибор, напоминающий длинный бинокль. В конце концов он отложил прибор и заговорил:

— Не стрелять. Цель неясна. Тепловое сканирование показало, что они все вооружены. Мы не можем сказать, кто есть кто.

Я так затряс головой, что наушники чуть не слетели. Джек и компания снова обвели нас вокруг пальца. Они знали, как опасна будет перебежка от дверей до машин. Знали, как мы поступим, поэтому замаскировали всех. От снайперов не было толка.

Одетые в коричневое фигуры рассаживались по машинам по трое-четверо. Двери закрывались одна за другой. Вот и все. Еще один блестящий шанс упущен — точнее, уведен из-под носа. За рулем мог быть бандит, а мог и заложник с приставленным к затылку дулом пистолета. Узнать наверняка было невозможно.

Я заметил, что по обе стороны Пятой изо всех окон на дорогу смотрели замершие в ожидании горожане и журналисты. С высоты моего полета картина была похожа на парад славы, только вместо героев войны или звезд спорта в машинах были бандиты и звезды-заложники.

Я пристально вглядывался в стоявшие внизу седаны, все еще пытаясь ответить на главный вопрос: как похитители собираются уйти с острова Манхэттен? Учитывая непредсказуемые и дикие события последних часов, я подозревал, что все закончится кровавой баней.

Через несколько секунд мой желудок подпрыгнул — но не от морской болезни.

— Беннетт! — взорвался в рации голос Уилла Мэтьюса. — Не упусти их! — Свои слова он сопроводил крепкими выражениями.

Авиаторские черные очки и шлемофон практически скрывали лицо пилота, но, присмотревшись, я увидел, что за штурвалом была женщина. Увидев ее самодовольную ухмылку, я понял, что показать сейчас свою слабость — значит, опозориться на всю жизнь.

— Чего ждем? — осведомился я, и машина камнем рухнула вниз.

92

Мы шли на бреющем полете над кавалькадой черных седанов. Лопасти со свистом рассекали воздух в каких-нибудь шести метрах от гладких стеклянных и резных каменных фасадов по обе стороны авеню. Я с трудом сглотнул слюну. Даже на машине ездить по этим улицам было сущей нервотрепкой.

Из-за сильной непрекращающейся вибрации вертолета казалось, что тронувшиеся с места машины, дрожа, с трудом пробиваются сквозь поток воздуха от винта. Куда, черт возьми, собрались похитители?

Ремень безопасности врезался в грудь — вертолет наклонился и рванул вслед за ними.

Мы шли в хвосте процессии, пролетая мимо фешенебельных магазинов — «Картье», «Гуччи», Трамп-тауэр… Похоже, бандиты решили напоследок взглянуть на витрины любимых магазинов.

Но возле магазина «Тиффани» на углу Пятьдесят седьмой произошло нечто совсем уж странное.

Машины затормозили.

Перерыв на завтрак? Или Джек в качестве финального аккорда еще и ограбит ювелирный магазин? Все возможно. Я наблюдал и ждал, а лопасти винта отбивали такт в унисон с моим пульсом.