Ночью, уже засыпая на кушетке, он решил, что за вечер успел прослушать «Я стрелял в шерифа» Марли раз тридцать, не меньше.

В полдвенадцатого утра его разбудил донесшийся со двора автомобильный гудок.

— Заткнись! — простонал Пит, накрывая голову подушкой. Гудок раздался опять.

— Энни! — воскликнул он, окончательно проснувшись, и выбежал из спальни. Как только зазвенел колокольчик над входной дверью, Пит распахнул ее. — Энни?!

За дверью стояла Мэдди.

— Привет, Пит.

— Мэдди! Господи, это ты?

— Собственной персоной. Я могу войти?

— В дом? Ну, конечно. — Пит отступил назад, все еще не веря своим глазам. — Мэдди, как это… Что…

— Я бы не отказалась от кофе.

— Кофе? Ах, да, конечно. Сейчас сварю. — Пит устремился было на кухню, но на полпути оглянулся и застыл на месте. — Неужели это действительно ты, Мэдди? Скажи мне, что я не сплю и ты мне не снишься.

— Ты не спишь. Это я, Мэдди. Боже, ну и бардак. Похоже, вчера ты устраивал вечеринку, — предположила Мэдди, удивленно взглянув на Пита.

— Мне не хотелось убирать. Я… э-э… подкреплялся остатками деликатесов со Дня благодарения. Может, наведешь порядок, пока я займусь кофе?

— О, только не это. Хотя… ладно. Пакеты можно выбросить?

— Да. А тарелки сложи в раковину. Мэдди, но как…

— Сядь, Пит, и я все тебе расскажу.

Он слушал Мэдди очень внимательно, а когда она закончила, налил ей вторую чашку кофе.

— Слушай, а это ничем тебе не грозит? Я имею в виду уход из Программы, возвращение в Нью-Йорк… — спросил он.

— Знаешь, Пит, за последнее время я узнала о себе много нового, того, о чем раньше и не подозревала. Когда-то я думала, что могу вынести все, но, как выяснилось, ошибалась. Поэтому я уехала с ранчо. Знаешь, там я поняла, что не люблю тебя по-настоящему. Не люблю тебя так, как женщина должна любить мужчину, с которым хочет связать свою судьбу. По-моему, и твоя любовь оказалась не слишком крепкой, иначе ты плюнул бы на все и приехал ко мне. А если бы я тебя любила так, как нужно, то никогда не попросила бы тебя бросить все ради прозябания на ранчо. Нам надо поговорить откровенно. Теперь я понимаю, что любила не столько тебя, сколько твои деньги. Когда все теряешь, появляется возможность трезво взглянуть на свою прошлую жизнь. Что-то случилось со мной. Когда ты говорил, что готов ждать меня, сколько потребуется, это были всего лишь слова, или ты действительно так думал?

— Тогда мне казалось, что это правда. А сейчас мне кажется, что нет.

— Мы стали другими, Пит.

— Да.

— Зато узнали о себе много нового… — мягко заметила Мэдди.

— Я никогда бы… Для того, чтобы сказать все это, тебе наверняка потребовалось немало мужества. Не знаю, смог ли бы я на твоем месте решиться на подобное.

— Никто этого не знает до тех пор, пока у него не отнимут все. Если меня все же найдут и я погибну, то меня похоронят как Мэдди Штерн. Обещай мне, что если со мной что-то случится, то на надгробной плите выбьют мое настоящее имя. Ты побеспокоишься об этом, Пит?

— Боже, Мэдди… Да, да, конечно, обещаю.

— Хорошо. Теперь поговорим о «Волшебной сказке».

— Постой, Мэдди, я так и не понял… Значит, ты опять сбежала?

— Не совсем. Я не настолько смелая. Они вызвали ко мне психиатра, и мы с ним поговорили. Знаешь, он понял меня, понял, что значит скрываться и что чувствуешь, когда теряешь все, даже собственное имя.