— А ты думаешь, они здесь ничего не заметят? — с сомнением уточнил Птицын. — Как по мне, это наше заметание следов шито белыми нитками. Поймут они, что этих уродов убили, как пить дать поймут.

— Да конечно поймут, что ж они, по-твоему, идиоты? — неожиданно согласился Лёха. — Только опять тот же вопрос — им это зачем? Они ж тоже люди. Уродов этих никому не жалко, уж поверь. Наверняка решат, что кто-то из родственников жертв их раньше полиции нашёл. И тут два варианта. Либо они заводят новое дело с невысокими шансами на раскрытие, а если раскрыть его удастся, то, получается, нужно сажать нормальных людей. Либо можно закрыть глаза на некоторые несоответствия. Просто не упоминать в отчёте, да и всего делов. Только нам со своей стороны наглеть сильно не нужно. Одно дело — демонстративно вырезанный проход через забор на закрытую территорию, и совсем другое — неаккуратная заплатка. Может, это сами хозяева заплатку ту поставили, правильно?

Валерка неохотно согласился. Как-то не так прежде он представлял себе работу полиции. «Вот вроде взрослый человек, понимаю, что там не ангелы служат, хоть бы того же Лёху взять, но всё равно как-то это всё… нет, то есть нам-то это на руку сейчас, но всё равно — стрёмно», — решил Валерка.

— Конечно, нас это никак не освобождает от необходимости соблюдать осторожность, — продолжил старлей. Я ещё и хвост прицеплю на последнюю машину, чтобы следы на грунтовке замести. Обратно в Нижний через Заволжье поедем, чтоб на камерах не сильно светиться. И очень хорошо, что все доходяги с нами едут — не нужно думать, как обеспечить молчание.

— А что, убил бы? — ужаснулся Птицын.

— Нет, — неохотно ответил Лёха. — Я — не убийца. Ну, в смысле ты понял, людей не убиваю. Эта пакость, которая в доме осталась — не в счёт, они не люди. Честно, ощущение, как будто тараканов раздавил, никаких мук совести. А этих-то за что убивать? Но вот если б нам их спрятать было негде, я понятия не имею, что бы мы с ними делали. Просто не знаю. Тут их оставлять — это, считай, гарантированно на нас выйдут.

С бывшими рабами получилось действительно очень удачно. И неожиданно. Когда Демьян завёл разговор о том, чтобы переехать пока что в глухую деревню, которая находится у чёрта на куличках на полный пансион и даже с зарплатой, никто из рабов не отказался. Правда, Птицын здорово подозревал, что все шестеро твёрдо решили — кто откажется, того тут же и прикопают. И даже не спешил их разубеждать. Вот за это, кстати, совесть мучила — люди и так настрадались в рабстве, а тут он их фактически снова принуждает. «Ничего, когда всё уляжется и устаканится, попробуем им какие-то документы оформить. Если не получится в верхнем мире, то на тёмной стороне, там с этим, кажется, попроще. Хорошо, что они все одинокие, и никого из них дома не ждут», — рассудил Птицын.

Алиса закончила приваривать кусок забора на место — получилось совсем неаккуратно, с потёками металла. Даже столь далёкому от сварочного дела человеку, как Валерка, было очевидно — с работой сварочного аппарата не перепутаешь.