Поднимаясь на борт парохода «Гармония», Корби была просто окрылена тем, что по дороге домой, в Высокую Бухту, собственными глазами сможет увидеть все эти интереснейшие достопримечательности. Впрочем, Корби не могла назвать Высокую Бухту домом в полном смысле этого слова. Единственный дом, который у нее когда-либо был, это большое белое бунгало в Дандуне, где она родилась восемью годами раньше. А что же касается достопримечательностей, то довольно скоро Корби поняла, что ей останется лишь вглядываться в горизонт, когда корабль будет мимо них проплывать.

Но все же она хотя бы могла прочесть о них в путеводителе. Корби прищурилась, пытаясь разглядеть крошечное черное пятнышко на горизонте.

«Может, это Мортимеров Утес, — думала Корби. — Или Стефанова Шерсть? Но корабль проплывает слишком далеко даже для того, чтобы пытаться угадать». Она тяжело вздохнула.

Тут Корби услышала приглушенное бормотание и шаркающие шаги, доносящиеся с лестницы, ведущей из кают внизу.

«Ага! Это Шляппенглоттеры!» — подумала Корби, захлопывая путеводитель Хоффендинка.

На верхней площадке лестницы действительно показались мистер и миссис Шляппенглоттер. На обоих были высокие, сужающиеся кверху шляпы с завязками и тесные, доходящие до щиколоток пальто со множеством карманов. Всякий раз, повстречав Корби, мистер Шляппенглоттер щелкал каблуками и вежливо кивал, а миссис Шляппенглоттер улыбалась. А еще они никогда не упускали случая обменяться с Корби любезностями — и в этом-то и заключалась основная проблема: как бы Корби ни прислушивалась, ей ни разу, ни единого разу не удалось понять, о чем они ей толкуют.

Иногда слово брал мистер Шляппенглоттер, и тогда его жена понимающе улыбалась, как если бы он излагал наиумнейшие вещи. Но Корби слышала лишь невнятное бормотание. А иногда говорила миссис Шляппенглоттер, и ее муж неистово кивал, соглашаясь с ней. Но опять же Корби слышался лишь негромкий шелест.

Однажды, улучив момент, Корби ответила, что у нее «все в порядке, спасибо», но оба Шляппенглоттера поглядели на нее так, словно сочли, что та не в себе. Брови мужа поползли вверх, а улыбка застыла у его жены на губах, после чего странная парочка продолжила свой маршрут, на ходу обмениваясь замечаниями, которых Корби, конечно же, разобрать не могла. «Нет, для всех будет лучше, если мне удастся избежать этой встречи», — подумала Корби, ныряя в дверь, ведущую на располагающуюся вдоль правого борта палубу.

Снаружи оказалось тепло. С безмятежного неба светило солнце, особенно яркое после полутьмы коридора. Корби, сощурившись, почти вслепую двинулась вперед и тут же споткнулась обо что-то находившееся у нее на пути.

Это была нога, а точнее, пара ног, принадлежавших человеку из каюты 21. Он сидел в шезлонге, и на нем были темные очки, белый костюм и синие туфли. Человек из каюты 21 всегда носил темные очки, белый костюм и синие туфли и сидел в том же самом кресле на той же самой палубе каждый день, если только не находился в каюте 21.

— Прошу прощения, — вежливо сказала Корби, хотя вовсе не считала случившееся своей виной. Более того: сказать по правде, она считала, что это как раз человеку из каюты 21 следовало бы извиниться перед ней.

Но он никогда сам не извинялся и не реагировал на извинения Корби. Было невозможно определить, слышал ли он ее или хотя бы отдавал себе отчет в том, что произошло. Таков был человек из каюты 21. Он целыми днями сидел в своем шезлонге на палубе, глядя на море, и никто не мог сказать, высматривает ли он на горизонте острова или же созерцает волны, а может, и попросту спит.

«Стоило ли, — подумала Корби, — избегнуть встречи со Шляппенглоттерами только лишь для того, чтобы споткнуться о человека из каюты 21?»

Покачав головой, она пошла по палубе вдоль правого борта, мимо труб, спасательных шлюпок, множества лестниц и трапов, по направлению к носу корабля.