в людях разбирается, и все ему простила.

– Вы про Фогеля нам рассказать хотели, – напомнила майору Надежда, и тот

послушно начал:

– Во-первых, Фогель прозывается гражданин Куркин Николай Давыдович, одна

тысяча девятьсот пятьдесят второго года рождения, бывший зэк, бывший рэкетир. В

перестройку данный бизнес процветал, если вы забыли.

Отсидевши срок и осмотревшись на свободе, понял гражданин Куркин, что

нужно менять масть, потому как рэкет стал сходить на нет, уступив место

продвинутому рэйдерству. При всех амбициях наезды с захватом Куркину было не

потянуть, а идти шестеркой в какую-нибудь группировку натура не позволяет да и

возраст не тот. Вот и решил гражданин освоить другой родственный бизнес и освоил,

поставив на широкую ногу.

Базой ему послужило детективное агентство, которое он купил, оформив

учредительные документы на какого-то пенсионера. В главном офисе на

Кожевнической Фогель не светился, поэтому в лицо его знали только ближайшие

клевреты, обосновавшиеся совсем в другом месте. Фогель открыл филиал, и данный

филиал размещался, как вы, дамы и господа, наверно, сообразили, в

полуподвальном помещении муниципальной больницы на окраине Москвы.

Это полулегальное помещение было нужно Фогелю, чтобы при необходимости

было где решать некоторые практические вопросы, например, потолковать с

«клиентами», которые окажутся несговорчивыми или тупыми.

Работающих на него в основном офисе детективов, коих имелось трое, вполне

устраивало, что босс в тонкости процесса не встревает, график присутствия и

маршруты передвижения не отслеживает, а довольствуется отчетами по электронке и

поступлениями денежных средств на расчетный счет. Дела, которые вело агентство,

были незамысловатые и обычные – разводы, любовницы, любовники, мелкий

коммерческий шпионаж.

Бизнес шел ни шатко, ни валко, однако Куркина это не волновало. Время от

времени он самолично выдавал «мальчикам» задания, требуя скорейшего и

наиточнейшего выполнения, и они рыли землю носом, зная, что за такую работу их

ждут совсем другие чаевые. И не вдавались при этом в подробности, догадываясь о

подоплеке. Не гимназистки же, бывшие следаки, у всех за плечами нехилый опыт

работы в органах.

Подоплекой и целью являлся шантаж, но, как бы выразиться, организованный

и поставленный на поток. Обычный бытовой шантажист сосет из одного бедолаги,

может, из нескольких, ну, а Фогель наловчился расширять круг интересов. В конце

концов, что было ему нужно? Только зацепка, намек на какую-либо постыдную тайну,

а уж подтверждающий материал добывали профессионалы.

Замечу, что этот господин был креативен. Предъявив жертве компромат,

требовал за неразглашение плату в виде регулярных отчислений в некий

некоммерческий фонд, а платить, на минуточку, надлежало пожизненно. Однако

предоставлял выбор, или, если хотите, лазейку. «Клиент» вместо себя может

подставить Фогелю кого-то другого, но непременно более платежеспособного, либо

помельче, но зато двух. Сетевой маркетинг, короче.

Некоммерческий фонд – тоже его изобретение. Какая-то благотворительная

хрень по охране городских птиц. Или исторических памятников от птиц, неважно. Не

придерешься с наскоку: все потерпевшие вполне легальные жертвователи.

Накопивши таким образом деньжат на «Факторе», гражданин Куркин решил

вложиться в недвижимость и приобрел недостроенный спорткомплекс. Тот самый, на

пейнтбольном поле которого вы, Леонид Николаевич, любите снимать напряжение

рабочей недели.