Пункт первый — бригада из отдела Королева прочесывает хозяйственную деятельность мебельной корпорации, управление по борьбе с экономическими преступлениями расчищает завалы в выставочном объединении.

Почему они не наткнулись хотя бы на одну зацепку? Неужели в хозяйственной деятельности двух больших разветвленных предприятий нет ни одной ошибки?

А все потому, что сотрудники ищут разрозненно, они не посвящены в общую идею. Один ковыряется в одном направлении, второй сотрудник — еще в одном, и так далее. Масса перелопаченной информации и работы осталась втуне, потому что нет главного идеолога. Главный идеолог болтается по стране в поисках суперкамня.

Общая идея! Вот тут-то и таится разгадка!

Я выпрямилась на стуле, с трудом разогнув скованный напряжением позвоночник. И тут же увидела наблюдающего за мной Юрия Григорьевича.

— Вы откуда взялись? — тихим голосом спросил он.

Такой прыти он не ожидал от меня.

— Вот, прилетела самолетом. Вам доложить результаты?

— Говорите!

Я старалась не нарушить нить повествования. Говорила четко и ясно. Как положено по уставу. Рассказала об Александре Васильевиче Лосеве, о моем опрометчивом поведении, приведшем меня прямо в бандитское пекло. Сигнальное устройство так и не пригодилось мне. Группа сопровождения потеряла меня из виду во время пересадки. Группа искала нас в поезде, а в это время мы с Лосевым мчались по трассе в новенькой «Вольво». Рассказ о гостиничном приключении привел полковника в состояние ступора. Он долго моргал, внимательно разглядывая меня, молчал, а затем выпалил:

— Ну вы, блин, даете! Гюзель Аркадьевна, а если бы вас пристрелили?

— Вы бы меня похоронили. ГУВД обязано похоронить одинокую сотрудницу. А когда хоронят подполковника милиции, в ритуал входит обязательный артиллерийский залп. Представляете, на моей могиле артиллеристы стреляют целых три раза! Вдохновляет? И миллион алых роз на могилку от скорбящих коллег. Неужели не вдохновляет?

— Нисколько! Мрачный у вас юмор, однако, Гюзель Аркадьевна, — посуровел полковник и спросил: — Что вы собираетесь дальше делать?

— Я? Что я собираюсь делать дальше? Я пойду в корпорацию и объявлю, что выпускаю Шаповалова на свободу. Я сделаю его приманкой. Не беспокойтесь, — парировала я протестующий жест Юрия Григорьевича, — за Шаповаловым неотлучно будет следовать Линчук. Мы освободим его от служебных обязанностей на время?

— Это не проблема. Освободим. — Полковник задумался. — Это идея, Гюзель Аркадьевна. Вам нужна моя помощь?

— Я вообще не боюсь мужчин, тем более из корпорации. Одна справлюсь, Юрий Григорьевич. Когда вы мне понадобитесь, я скажу вам. Договорились?

* * *

Если позвонить в мебельную корпорацию обычным способом, то есть пресс-секретарю, секрета-рю-менеджеру или офис-менеджеру, можно вообще не дождаться приглашения.

Российский бизнес тяжелой волной захлестнула бюрократия, та самая бюрократия, что давно переплюнула советскую, всем когда-то опостылевшую. Бюрократия и бизнес несовместимы, тем не менее на предприятиях, возникших от «нового русского» капитализма, эта мутированная бюрократия, прикрываясь внешним лоском, медленно, но верно ставит на своем пути многочисленные заглушки и препоны. Чтобы миновать бюрократические барьеры, я решила воспользоваться испытанным методом — пустить в ход собственные чары.

Я вспомнила Фаину Раневскую с ее знаменитым — «очаровываю»!., и бросилась к телефонному аппарату. Как на амбразуру дзота.

— Дмитрий Николаевич? Вас из милиции разыскивают! С собаками!

— Гюзель Аркадьевна? — нежно проворковал мужской приятный баритон.