— Да, все плохо поняла, — чему-то улыбнулась китаянка, запахивая полы халата.

Для поисков хватило одной минуты — Жидкову стоило лишь заглянуть в гостиную. Там на большем диване полулежали три китаянки. Возраст их всех, вместе взятых, вряд ли превышал возраст хозяйки.

— Так, вовлечение малолетних в занятие проституцией. От трех до восьми лет, — грозно заявил Жидков.

И тут женщина снова улыбнулась:

— Смотри, какие вишенки. Все знают, все умеют и совсем молоденькие. Попробуй, не пожалеешь.

— Ты че, старая, не понимаешь, с кем говоришь?

— Понимаю, я все понимаю. Девочки — это бонус, а награда за покровительство само собой, — у китаянки странным образом исчез акцент.

Майор еще колебался, но тут путаны задвигались так откровенно-возбуждающе, что у майора под брюками началось интенсивное шевеление.

«Ну, раз бонус, почему бы нет?» — подумал Жидков, скидывая пиджак.

— Учти, старая, твои малолетние шлюшки не заставят меня сбросить цену. А теперь брысь отсюда, не люблю, когда на меня глазеют, — рявкнул он.

Девочки стопроцентно оправдали слова мамочки. Давненько Жидков не испытывал такого сексуального наслаждения. За час они выпотрошили его, как цыпленка, высосали из него всю энергию. После чего одна из девочек вышла и вернулась вместе с мамочкой, державшей в руках графин с какой-то красной жидкостью.

— Напиток китайских императоров. Он быстро восстановит твою мужскую силу, — объявила женщина.

Она налила напиток в хрустальный бокал и подала Жидкову. После нескольких глотков майор действительно будто помолодел. Только одним махом лет на тридцать. Ему захотелось скакать, дурачиться, дергать путан за волосы и вообще вести себя, как десятилетний ребенок. Девушки ловко подыгрывали ему, скакали по дивану, громко смеялись и, вместе навалившись на майора, устроили шумную возню с неким подобием борьбы и потасовкой подушками. Когда все немного устали и угомонились, одна из девушек достала косячок, раскурила и протянула Жидкову. Майор вдохнул дым. Он вдруг ощутил необычайную легкость, ему захотелось взлететь и долго парить над землей, а потом умчаться в заветные дали, хотя, что это за дали и где они находятся, майор не имел ни малейшего понятия. Да и присутствие юных прелестниц заставило Жидкова на время отложить свой замысел.

— Правда, хороший гашиш, ну скажи, правда? — спросила одна из девушек.

— Просто замечательный, — ответил майор, вновь залившись хохотом.

Ему было хорошо, очень хорошо. Еще находясь под действием наркотика, Жидков повторил сексуальные забавы и вдруг почувствовал сильную усталость. Настолько сильную, что едва мог шевелить ногами-руками. Девушки помогли ему одеться и выпроводили на улицу. Только наутро майор обрел возможность нормально соображать и первым делом подумал:

— Вот суки-бабы, таки обвели меня вокруг пальца! О деньгах мы так и не договорились. Еще, чего доброго, переберутся в другую хату. Ну и дуры. Под моей крышей они бы спокойно гребли бабки, а в новом месте хрен знает на кого нарвутся. Могут и в кутузку загреметь.

Напрасно Жидков беспокоился о китаянках. Ему бы лучше волноваться за свою судьбу. Его перехватили возле подъезда собственного дома, когда майор возвращался с работы.

«Еще один косоглазый», — подумалось Жидкову, когда он увидел китайца с чем-то вроде плоского портфеля в руках.

— Владимир Семенович, у меня к вам очень важное дело, — сказал тот, сильно коверкая русские слова.

— Важные дела я решаю в своем рабочем кабинете.

— Боитесь? Напрасно.