Глава 38

Колонна вышла из расположения и завернула к переезду. Филин ехал старшим в головной машине.

— Это еще кто? — поинтересовался он вслух, разглядев в боковое зеркало приближающийся УАЗик.

— Так то со штаба бригады! — уверенно заявил водитель. Эти всегда в курсе всего… — Сопровождают до позиций.

Особисты опомнились и за мной едут? — прикинул, но теперь уже про себя. Если так, то возьмут не сейчас, на ходу, а там, после выгрузки. Два взвода с полным боекомплектом, я бы на их месте колонну останавливать не рискнул.

Филин ощупал в набедренной кобуре "Стечкин" с досланным на всякий случай патроном. От этого движения успокоился. Кончать на месте точно не будут, на него уже заряжены ивановские. Нет, скорее всего, просто доставят в свой штаб для допроса. Ну а там уж как карта ляжет…

Железнодорожный переезд был свободен, шлагбаум поднят, в поле зрения никаких поездов. Хотя откуда им взяться, в прифронтовой зоне движения почти нет. Колонна переползла через рельсы, ускорилась, двигаясь по дороге, ведущей к Ясиноватой. На подъезде к городу шедший в хвосте колонны УЗАик ускорился, пошел на обгон.

Сейчас? — подумал Филин. Но нет, обошлось.

Проезжая мимо головной машины коротко посигналили, махнули рукой, мол, все нормально. Перед тем как УАЗик оторвался и свернул на боковую дорогу ведущую к товарной станции он успел разглядеть двух улыбающихся парней, Стало быть, не по мою душу, просто попутчики…

На въезде в Ясиноватую уже развернули новый блокпост. Бойцы батальона охраны под управлением местного бдительного особиста сунулись было шмонать машины, но Филин их быстро разубедил. Шестьдесят обстрелянных рыл с автоматами — аргумент в ДНР существенный.

Значит, ловят таки красавцев, подумал Филин, давая команду продолжить движение. Если верить однокашнику — это ведь те самые, что летом перестреляли под Ростовом его ребят. Жаль, встретиться не судьба, он бы им много чего сказал…

Глава 39

От Амвросиевки до пограничной Авило-Успенки, если верить дорожному указателю, было меньше двадцати километров. Работяги в автобусе, начав сразу после погрузки, так и продолжали бухать. Галл, чтобы не гробить здоровье, притворился спящим. Не мальчик уже, слава богу, пролетарские объемы на грудь принимать, тем более москальского дерьма, которое разливают почти без очистки. Да и химия, что блокирует алкоголь, для печени, мягко говоря, не бальзам.

Убедившись, что на него никто не обращает внимания, чуть приоткрыл глаза. В окне мелькали привычные пейзажи донетчины. Ну как привычные, в довоенные времена Галл, человек одесский, в этих зажопинсках не бывал. В девяностых места были нищие, никакой серьезной работы, за пять лет всего пара заказов. А нулевые, когда сильно поднялись все эти таруты-ахметовы и сегмент рынка коммерческих подрывов, наконец, вырос до его тарифа, Галл просидел на киче. Поэтому все личные впечатления о тутошней жизни у него сформировались за полтора года службы в десантно-штурмовой бригаде, слава богу, по специальности. Так много и продуктивно Галл никогда еще не трудился. Будь он человеком амбициозным, мог сделать неплохую карьеру.

Пейзаж за окном был скучный — поля, лесополосы, небольшие аккуратные села. Под матюки, вонь немытых тел, нестираной одежды и паров алкоголя все-таки задремал.

Вскинулся, когда автобус затормозил. За окном — надолбы, пропускной пункт. Граница, приехали!

По праздничному дню очередь желающих покинуть молодую республику была небольшой. Местных прошли без досмотра, старший сам порешал. На российском посту в салон поднялся погранец.

— Документики приготовили! Россияне остаются на месте, граждане Украины и ДНР — с вещами на улицу, на досмотр.