Пока Рич ходил за пилотом, остальные сидели молча. Боб опять уткнулся в компьютер, Джоанна — в свою книгу. Дик делал героические усилия, пытаясь определить, что именно задумал Рейкер, однако ничего умного на ум так и не пришло. Неотвязно вертелась только идиотская мысль, что полковник хочет как-то связать их прошлый выход наружу и безумную вспышку агрессивности у Брея. Дик упрямо отметал эту мысль как совершенно нереальную, однако она вновь и вновь возвращалась.

Наконец появился Рихард, ведя за собой пилота. Тот не сопротивлялся, выглядел виновато, так что Дику пришло на ум выражение «как побитая собака». Ему даже показалось, что Брей поглядывает на всех как-то затравлено, как будто немедленно ожидает расправы. Брея усадили на отведенное ему место, он даже как-то сжался в глубоком кресле, переводя настороженный взгляд с одного землянина на другого.

Дик обратил внимание, что пленник выглядит плохо — осунулся, кожа посерела. Впрочем, особого сочувствия у него пилот не вызывал — его, понимаешь ли, вывели на прогулку, доверяли… в какой-то мере, а он так некрасиво себя повел. Правда сам он понимал, что когда был в плену он, то вел себя не лучше, однако с ним обращались как с пленником, а отношение к Брею было куда как мягче. Подумав, он решил, что нападение пилота на Рича вообще не имело смысла — угнать корабль он бы не смог, перебить всех остальных землян, пожалуй, тоже. Если он не полный идиот, то должен был бы это понимать. Но в таком случае его поведению вообще нет оправдания.

Рейкер чуть заметно кивнул, Ким поднялся и вышел из рубки и направился к шлюзу. Дженнингс переключил свой дисплей на схему активных узлов и, спустя несколько минут, кивнул полковнику — «дверь шлюза открыта». Полковник взглянул на часы, отмечая начало отсчета, и принялся ждать. Все сидели молча, только Анни с Джоанной время от времени шепотом обменивались короткими фразами.

Минут через пять у него появились первые сомнения в выстроенной им самим теории. Еще через несколько минут он был уже вполне уверен в собственной ошибке, но продолжал ждать просто из упрямства. Прошло еще около пяти минут, упрямство иссякло и Рейкер решил, что эксперимент успешно провалился и надо с этим делом заканчивать.

А еще через минуту Брей бросился на Дика.

Рич прозевал бросок пленника просто потому, что не ожидал его и не следил особо за своим соседом. Рейкер, напротив, следил очень внимательно, особенно поначалу. Чем больше он напрягался, тем хуже концентрировалось внимание, а когда уже уверился в развале своей теории, так и вообще перестал следить за пилотом с тем вниманием, с каким контролировал его действия в самом начале.

От чудовищного удара Дик отлетел к стене, а еще через секунду Брей уже сидел на нем, стараясь вонзить острые зубы в ставшее вдруг таким неподатливым человеческое горло. Однако зубы непонятным образом соскальзывали, а раз ухватив и что есть силы сдавив челюсти, Брей сломал правый клык и взвыл от острой боли. А еще через мгновение подоспевший на помощь Рейкер привычным движением захватил шею противника и сжал ее мертвой хваткой, лишая того даже малейшей возможности дышать, не то что двигаться.

Рич снова скрутил пилота и, вдвоем с Бобом, они уволокли извивающегося рекна к месту его заточения. Дик, сидевший на полу, ощупывал горло.

— Странные ощущения — пробормотал он, отвечая на немой вопрос Джоанны — Кажется, что его зубы отталкивались от кожи. Я, откровенно говоря, даже сопротивляться не стал, было интересно, чем все закончится.

— А шкурка-то у тебя прочная — заметила Анни, поднимая с пола обломок белоснежного клыка — Полковник, может, вы объясните, в чем дело?

— Разумеется, объясню — кивнул Рейкер, досадуя, что не уследил за пленником. Было жалко не Дика (что ему сделается), а самого Брея — ломать зубы вещь очень болезненная.