— Олег Юрьевич, ты не задавался вопросом, почему «ДУБ» за всё время пребывания в Москве ни разу не пытался выйти на «ЛЕСБИЯНЫЧА»?

Карпов замедлил шаг посреди кабинета.

— Можешь не ломать голову… Ответ я почти нашёл уже в день прилёта «ДУБА»! Трижды повторённый в коротком диалоге номер телефона: 203—13–00 навёл меня на мысль, что он имеет подтекст бóльший, чем просто пароль. Ну, с этого и началось… Правда, тогда я был уверен только в одном — месте проведения встречи: Патриарший пруд. И вот теперь почти с полной уверенностью можно констатировать, что в переводе на общедоступный язык, упомянутый номер означает: «Патриарший пруд, тринадцатое мая, тринадцать часов, ноль-ноль минут!»

Надо же, как разработчикам из СИС московского турне «ДУБА» пригодился Рабкин Семен Ицкович и его домашний телефон! Одной фразы, одного номера хватило, чтобы обозначить и место, и дату, и время… Думаю, что у «ЛЕСБИЯНЫЧА» на все случаи жизни, на все явки припасёны соответствующие номера телефонов, знакомых-то по Москве — тьма!

— Леонтий Алексеевич, вы сказали: «почти с полной уверенностью». А почему «почти»?

— А потому, милый мой, что п о л н а я уверенность будет тогда лишь, когда мы завтра увидим сладкую парочку в ожидаемом месте в обусловленное время! Мало ли по каким причинам явка не состоится. Прогнозирование — ахиллесова пята контрразведки… И разведки тоже… Да, вот ещё! Аношин после сигнала «наружки» о том, что Норман и «ДУБ» покинули симпозиум, должен быть на Патриарших, в операторской… Всё!

Глава седьмая. «Крысиные тропы» разведки

Белая «Волга» старшего наряда наружного наблюдения с полковником Казаченко на борту расположилась на углу улицы Большая Никитская и Калашного переулка. Отсюда хорошо просматривался и центральный вход в здание ИТАР-ТАСС, и Леонтьевский переулок, куда «ДУБ» имел обыкновение выходить, покидая симпозиум.

С тех пор как Норман сообщил Олегу, что «ДУБ» намерен использовать его в своих целях, забот у сыщиков прибавилось: те же самые бригады «наружки», что опекали разведчика, должны были так же тщательно контролировать и его поведение. Можно было, конечно, приставить к нему дополнительный наряд, но это вызвало бы накладки и путаницу в действиях параллельно работающих бригад.

«Нет! Одни и те же бойцы должны знать и “ДУБА”, и “ЭЛТОНА ДЖОНА”, — приказал Карпов, — при необходимости разделятся, но пусть знают: оба англичанина для меня — единое целое, поэтому спрос за каждого из них в отдельности будет одинаково строгий, вплоть до лишения погон!»

…Место, где находилась штабная машина «наружки», представляло собой идеальную стартовую площадку для маневра. В какую бы сторону объекты, выйдя из здания, ни направили свои стопы или «педали»: вдоль по Леонтьевскому к Тверской или к Большой Никитской — сыщики тут же оказались рядом.

В 10.42. бригадир сыщиков, работавших в холле под видом электромонтеров, дал сигнал, что оба объекта покинули зал заседаний и направились в туалет.

— Что-то задумали наши подопечные, не приспичило же им обоим одновременно взобраться на «толчок»…

Задумчиво произнес старший наряда майор Колесников через пять минут, прошедших после получения сигнала. Будто в ответ, из рации раздался нетерпеливый голос:

— «Первый», я — «Пятый». Может, заглянуть в туалет, узнать, не склещились ли там наши клиенты?

Казаченко, ударившись головой о потолок, перегнулся через переднее сидение и прокричал в микрофон:

— Ни в коем случае, «Пятый»! Дайте объектам спокойно…

Олег не успел закончить фразу, как шум в рации прекратился.