— Ну, как знаете... — растерянно пролепетала она, пряча вещи в свою сумку, а Дима уже тянул Володю прочь из вестибюля метро.

Мальчику не очень-то понравилось, как обошлись с его спортивной формой: и трико, и кеды покупал ему отец, и Володе даже нравилось заниматься в них на уроках физкультуры. Теперь же оказывалось, что они годны лишь для того, чтобы быть брошенными или отданными в виде милостыни. Но Володя решил, скрепив сердце: все это нужно для успешного окончания дела.

Дима, чему-то посмеиваясь, повел Володю по Невскому, потом они свернули на одну из соседних улочек, и предводитель толкнул дверь какого-то частного магазинчика. Он тут же заявил хозяйке-продавщице, указав на Володю, что этого-де мальчугана нужно срочно принарядить в спортивный прикид самого лучшего качества. Продавщица, видно, сразу же смекнула, что имеет дело с настоящим покупателем, и перед Володей перво-наперво выставила три пары суперкроссовок: «Найки», «Пуму» и какие-то тайваньские, с хитрым названием. Володя, которого Дима сильно ткнул в бок, понял, что от него требуется, и тотчас выбрал, вначале примерив, высокие белые «Найки», удобные и легкие.

Потом ему пришлось в закутке магазина натягивать один за другим три спортивных костюма. Один оказался сильно велик, и Володя был похож в нем на клоуна. Второй не понравился Диме, потому что был слишком ярок — малинового цвета. Зато третий, темно-зеленый фирмы «Адидас», удовлетворил как «мальчугана», так и его наставника, и Дима приказал Володе не снимать его, а также надеть и новые кроссовки.

— А теперь, мамочка, — обратился Дима к хозяйке магазина, — вы нам куртень получше подыщите. Не слишком длинную, но и не короткую, не узкую, но и не широкую. А, пожалуй, пошире давайте — мальчуган тяжелой атлетикой заниматься хочет, так у него скоро мышцы некуда прятать будет.

— Поняла, поняла! — упорхнула в свои закрома улыбающаяся хозяйка, довольная тем, как идет продажа, и очарованная симпатягой-покупателем.

Скоро появились и куртки. Дима отнесся к ним еще более придирчиво, чем к прочим шмоткам: и то было не так, и это. Но покуда Дима заставлял продавщицу таскать ему все новый товар, Володя начал смекать, что его приятель отбирает вещь не из соображений щегольства, но желает одеть своего подручного в будущем предприятии в костюм, соответствующий возложенному на него трудному и опасному поручению.

Но наконец и куртка была подобрана — удобная, но не теплая, просторная и шикарная по покрою, но не броская цветом — серо-стальная.

— Сколько с меня? — бросил Дима продавщице, засовывая руку в нагрудный карман куртки.

Хозяйка потыкала своим длинным ногтем в кнопки калькулятора и выдала итог:

— С вас восемь тысяч триста двадцать. Нет, ошиблась, — тридцать.

— Здесь девять, — бросил Дима на прилавок несколько новеньких купюр. И оставьте сдачу себе на мороженое с сиропом или без, как хотите. Пойдем, будущая звезда российского спорта.

Нет, Володя не был поражен Диминым размахом. Теперь ему казалось, что коль их дело стоит миллионов, то какие-то десяток тысяч на подготовку предприятия являются сущими пустяками, обязательными впрочем. Но все эти мысли не мешали Володе, однако, любоваться самим собой. Когда они вышли из магазинчика, мальчику казалось, что все идущие ему навстречу пешеходы восторгаются теми дорогими шикарными вещами, что были на нем. У Володи никогда не было таких нарядов, он даже не смел мечтать о подобном «прикиде», но тогда, прежде, ему бы не пришла на ум мысль, что одежда, которая еще минуту назад была чужой, теперь становится как бы слита с телом, становится частью тебя, нет, даже больше — заменой многих качеств, обычно людьми одобряемых.

Поглощенный своими открытиями, наслаждающийся ощущением собственного достоинства, Володя и не заметил, как Дима направил его под арку проезда во двор.