|
Куда жарче, куда ярче, куда страшнее небесного светила, чей диск, казалось, сразу померк и остыл. Зародившийся в каменном круге древних развалин, огненный шар взбух до невероятных размеров, испепелив в мгновение ока и швейцарскую баталию, и отступающую армию Габсбургов, не оставляя ни живых, ни мертвых, лишь оплавленный камень и срытые скалы. Тугой плотный узел ослепительного пламени обратился в нестерпимо яркий нарост на содрогающемся теле земли. Нарост этот все ширился, ширился… Чудовищный тигель пожрал Хильдисриден. Дым и пыль гигантским грибом взметнулись выше горных хребтов, затмили солнце, закрыли небо. А потом пошла огненная волна. Слепящая, сжигающая. Сносящая все на своем пути. Горели леса, шипели, исходя паром и высыхая, ручьи, реки, озера… Вихрь пламени и жаркого ветра срыл до основания и сбросил в обмелевшее Земпахское озеро осажденный город. Вместе с осажденными и осаждающими. Вихрь выплеснул из берегов Рейс – прямо на раскаленные камни выплеснул. Вихрь снес Гисликон и Гисликонский мост. Вихрь докатился до Сурзе и Люцерна, разметав стены, обрушив башни, оставив после себя руины и пожары. А после меж тремя озерами – Земпахским, Бальдекерским и Фирвальдштетским, на берегу которого прежде располагался крупный город Люцерн, долго стояло багровое марево. И днем стояло, и ночью. И не один месяц стояло. И в окрестностях в страшных мучениях умирали люди. И проклятое место обходили дальней дорогой. – Швейцарцев покарал Господь! – утверждали в Священной Римской империи. – Габсбурги поплатились за посягательства на земли свободных кантонов, – говорили вольнолюбивые горцы. – Дьявол поспособствовал швейцарским голодранцам, – рассуждали немецкие и австрийские рыцари в своих замках. – Герцог Леопольд призвал на помощь силы ада, – объявляли вожди кантонов и управители швейцарских городских общин. Глава 1 «…шлюссель-менш… ментально-магический транс… астральная кодировка… контрольные тесты… эксперимент завершен успешно… анкер-менш…» И это все – касательно Аделаиды. Папка Генриха Гиммлера, похищенная из допросной камеры, была пухлой. Документов в этой папке со свастикой хранилось много. Но омоновец, рыцарь и княжеский дружинник (все это, впрочем, осталось в прошлом… или в будущем – это как посмотреть) Василий Бурцев давно выделил главное. Самое важное. Уединившись за лагерем, он в который уже раз пробегал глазами строки четкого немецкого шрифта. С ясными формулировками. Доступными даже непосвященному. Наверное, Гиммлер – ему ведь и предназначалась эта информация – был не очень посвященный. Не самый. Хоть и возглавлял могущественную структуру. Такое бывает… Бурцев снова просматривал то, что знал наизусть. А получалось так. Эсэсовские мозго– и душекопатели устроили малопольской княжне Агделайде Краковской сеанс ментально-магического гипноза вовсе не для беспроблемной переброски небольшой группы цайтбеглецов из Иерусалима тринадцатого века в центральный хронобункер СС двадцатого. И даже не для допроса с экстрасенсорным пристрастием. Не только. И не столько для этого, по крайней мере. Нет, с дальним прицелом все было проделано. С очень-очень дальним. В хронобункере цайткоманды, являясь безвольной куклой гиммлеровских эзотериков, Аделайдка перестала быть шлюссель-меншем. Еще прежде, чем взорвалась «атоммине» – перестала. Она потеряла то, что дала ей магическая башня в замке Взгужевежа. Не по своей воле потеряла. Сущность человека-ключа у нее забрали, вытянули, вырвали с корнем. |
